====== Глава 38. ======
- Рин? Когда у тебя был первый секс? – вдруг спросил погружённый в тягостные раздумья необычайно бледный Юнги, войдя в комнату отдыха агентства и приземлившись в кресло напротив девушки.
- И тебе привет, – внимательно посмотрела на него Рин, которая уже полгода как перестала удивляться называющему все вещи своими именами парню. – А что, если я не хочу об этом говорить?
- Мне нужно, чтобы ты сейчас со мной об этом поговорила, – настойчиво произнёс Юнги, не отрывая взгляда от окна.
- Назови хотя бы три причины, почему я должна согласиться, – спокойно намекнула на то, что всё-таки не готова это обсуждать, Рин, снова переведя взгляд на журнал, который читала, когда он вошёл.
- Я офигенный, – будничным тоном начал перечислять упорный Юнги.
- Я бы поспорила, – ухмыльнулась Рин. – Дальше.
- Я бы не стал со мной спорить, это вредно для здоровья, – съязвил молодой человек. – Я – любимый рэпер Тэхёна.
- Ну тогда вот иди и его спрашивай про первый секс, – закатила глаза улыбающаяся Рин.
- Про его первый секс мне давно Чонгук рассказал. В подробностях, – подмигнул ей Юнги.
- Если третья причина обещает быть такой же существенной, то просто дай мне дочитать мой журнал, пожалуйста, – улыбнулась Рин, мысленно радуясь тому, что вернулся их прямолинейный, пофигистичный, мудрый Шуга.
- Что ж. Я – единственный мужчина, которому довелось потрогать тебя за грудь, при этом не получив по мордасам и не начав с тобой встречаться, – с абсолютно непроницаемым лицом сказал Юнги.
- Чего?? – резко опустила журнал на колени Рин, и брови её поползли наверх.
- Ну а как, ты думаешь, мы с Чоном тебя с дивана в простыню спускали в день похищения? С помощью магии что ли, блин? – сложил руки на животе и прикрыл глаза умиротворённый Юнги. – Гук – мальчик неопытный, впечатлительный, поэтому ему я доверил ноги. И то переживал. Верх пришлось взять на себя.
- Я упеку тебя в тюрьму за изнасилование, – усмехнулась Рин. – А Тэ знает об этом твоём грязном поступке?
- Он был близок к истине. Но я сказал, что перетаскивал тебя на простынь за руки. Он поверил. Просто Тэ никогда не похищал женщин, поэтому не знает, что за руки перетаскивать человека, находящегося в отрубе, очень неудобно, – ответил Юн, продолжая “медитировать”.
- Ну ладно. Памятуя об этом скоротечном моменте нашей с тобой незапланированной близости, так и быть. В шестнадцать, – ответила сменившая улыбку на меланхоличное выражение лица Рин.
- Рановато. Почему? – обдумывая её ответ, спросил Юнги.
- Особые отношения с родителями. Ранняя самостоятельность. Первая любовь. Была готова, – отложила журнал в сторону девушка и погрузилась в воспоминания.
- Жалеешь? – открыл глаза и повернул к ней голову молодой человек.
- Эх.. нет. Был момент, когда думала, что жалею. Но потом оказалось, что я перепутала это ощущение с другим – с обидой. Тогда в моей жизни всё перемешалось, в голове была каша, отсюда и вышла путаница. Нет, не жалею, – анализируя произошедшее, объяснила Рин.
- Речь о первом муже? – уточнил традиционно проницательный Юнги.
- Да, – отвернулась и посмотрела в окно она.
- И нет не единой мысли о том, что если бы тогда этого не случилось, сейчас бы твоя жизнь была другой? Более счастливой? – задал странный вопрос Юн.
- Нет. Ни единой. Именно потому, что сейчас я счастлива, – уверенно ответила девушка. – С возрастом понимаешь, что любая, даже самая сумасшедшая, дикая цепочка случившихся с тобой событий – это твой путь. То, что привело тебя к тому, что ты имеешь сейчас. Не о чем жалеть. Так было нужно, чтобы что-то осознать, увидеть, переварить и разложить по своим внутренним полкам. Это прошлое сделало тебя таким, какой ты есть. И если сегодняшний ты себя устраиваешь, если тебя устраивает то, что ты сейчас имеешь, значит и жалеть не о чем, – пустилась в размышления Рин.
Юнги молчал. Рин тоже.
- Она не отвечает. Ни на сообщения, ни на звонки. Телефон отключён второй день, – вдруг совершенно мрачным голосом произнёс Юнги. – Без понятия, что делать.
- Тжуй не из тех женщин, которые просто так отказываются от того, чего столько добивались, – высказала свою мысль по этому поводу Рин.
- Думаешь, что-то случилось? – повернулся к ней немного встревоженный Юнги, который уже не один час гнал от себя эти пугающие мысли.
- Думаю, с чего это ты так беспокоишься? – прищурилась Рин. – Насколько я помню, ты всеми способами пинал бедную девочку от себя подальше. Что-то изменилось?
Юнги тяжело вздохнул. Шли секунды, а он всё не говорил ни слова. Рин почувствовала, что ему очень трудно сейчас сказать ей правду. Потому что он сам себе боится её сказать.
- Юнги, я догадываюсь, о чём ты не хочешь мне говорить. Тжуй приходила ко мне перед рождественской вечеринкой. Я хорошо понимаю, до чего доводят такие откровенные комплекты нижнего белья, – аккуратно намекнула она ему.
- Чёрт, – закрыл глаза всё ещё бичующий себя за это Юнги и потёр лоб ладонью.
- Она же с тобой ушла с праздника? – проявляла чудеса проницательности Рин.
Юнги многозначительно промолчал.
- Скажи честно, если бы ты знал, сколько ей на самом деле лет, ты бы поступил по-другому? – спросила Рин.
- Хотел бы сказать, что да. Но ненавижу врать, – открыл глаза Юнги и опустил взгляд. – Я отвратителен, да?
- Я склонна думать, что ты был великолепен. Судя по тому, как светилась Тжуй, когда мы ехали в клуб, – осторожно улыбнулась Рин, чтобы Юнги не воспринял это как насмешку. – Ты знаешь, в России многие молодые люди в семнадцать лет уже начинают строить карьеру, а в девятнадцать обзаводятся семьёй и как минимум двумя детьми.
- Серьёзно? – приподнял одну бровь искренне удивлённый Юн.
- Угу, – кивнула головой Рин. – Могу я сказать, что меня в тебе бесит?
- Естественно. Я за этим и пришёл, – одними уголками губ улыбнулся он.
- Ты постоянно пишешь проникновенные тексты о том, как тяжело живётся молодёжи в Южной Корее, в мире, говоришь о проблемах подростков, молодых людей, о непонимании их старшим поколением, о сковывающих по рукам и ногам рамках, которые вы, бантаны, день за днём разрушаете и подталкиваете делать то же самое всех тех, кого ведёте за собой. Но на деле.. Что ты сейчас творишь, Юнги? Что ты творишь с Тжуй? Это ведь, выходит, просто публичное лицемерие на сцене, ханжество. Ты врёшь всем тем, кто верит тебе. Поёшь о том, чему на самом деле не следуешь сам. Понимаешь? Если уж меня это разочаровывает, то представь, как это разочаровало в тебе Тжуй.
Растерзанный Рин в пух и прах Юнги посмотрел на неё долгим взглядом.
- Вот поэтому я пришёл именно к тебе, – отвернулся к окну благодарный девушке за честность Шуга. – Каждое слово прямо в цель. Мне нужно было это услышать.
- Рада, что смогла хоть чем-то помочь. И помогу ещё, если в ближайшее время это понадобится. А я надеюсь, что понадобится, – подмигнула ему Рин.
Юнги загадочно взглянул на неё, и девушка поняла, что на днях их всех, без сомнения, ждёт весьма увлекательное приключение.
Молодой человек поспешно поднялся и направился к выходу из комнаты. Уже возле двери он обернулся и спросил у снова уткнувшейся в журнал Рин:
- Правда светилась?
- Как солнце, – подняла голову и широко улыбнулась ему девушка.
Юнги смущённо опустил глаза в пол и вышел в коридор. Рин уронила журнал, впервые шокированно наблюдая, как смущается самый суровый мембер всемирно известной группы.
На следующий день ребят ждал вечерний фансайн в Сеуле. Как всегда переполненный зал, сотни желающих получить автограф и дотронуться до звёздных мальчиков, непрекращающиеся обмороки фанаток и их безумные визги.
Юнги сидел не в настроении. Улыбался мало и через силу. Отказывался надевать нелепые ободки, венки и заколки. Выдавливал из себя минимум слов. Не реагировал на попытки остальных членов команды его приободрить.
В свободные от общения с поклонниками минуты молодой человек безразлично обводил глазами внушительных размеров помещение, надеясь на самом деле увидеть среди всех этих незнакомых лиц то самое, которое перевернуло с ног на голову его уютный, спокойный мир. Память дразнила его обрывками мемуаров, связанных с рыжеволосой девочкой, бойко выкрикивающей из толпы свои дурацкие фразочки. Рыжеволосой девочкой с камер наблюдения, которая в кабинке женской уборной ловко переодевается в мальчишку и клеит себе под нос нелепые усы. Рыжеволосой девочкой с пронзительно-живым взглядом, которая бросает ему в лицо вызов, требуя называть её по имени.