Частный детектив хорошо знал этот отрезок дороги. Также ему было хорошо известно, что они
должны проезжать мимо придорожного кафе. Урчание в его животе было громче, чем радио в
фургоне. В последний раз он ел аж утром, поэтому сейчас изнемогал от голода. Заказать большую
коробку куриных наггетсов и клубничный шейк не займет много времени. Он с легкостью догонит
Титуса еще до того, как тот выедет на автомагистраль. Как только неоновая вывеска придорожного
Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive
кафе оказалась в поле зрения, ему показалось, что других вариантов нет. Учитывая, что следующий
прием пищи может быть только после того, как он пристегнет ремни в салоне самолета, был смысл в
том, чтобы перекусить сейчас. Оставив Титуса плестись дальше, Вернон поспешил с дороги и с
визгом шин остановился у окошка заказа. Это, вне всякого сомнения, было самым захватывающим
из того, что он сделал за весь день.
— Поторапливайся, — сказал он юнцу, который его обслуживал. — Нужно успеть на рейс.
Минутой спустя, забрав заказ и поставив шейк между ног, а коробку наггетсов на сиденье
рядом, Вернон выехал обратно на дорогу и нажал на газ. По его подсчетам, Титус снова появится в
поле его зрения не более чем через тридцать секунд.
Двадцать миль спустя, ругаясь во весь голос, Вернон Инглиш был вынужден выехать на
автомагистраль, признав, что потерял из виду человека, за которым должен был следить. Он даже не
был уверен, что Титус направлялся к аэропорту. В любом случае, ему оставалось лишь довериться
своим инстинктам и отправиться туда. И когда с шейком было покончено, последний наггетс в
коробке на вкус показался ему горькой пилюлей действительности.
Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive
11
К счастью для Саведжей, Лулабель Харт была гибкой и податливой и удобно складывалась в
сумку. Из собственного опыта Титус знал, что мышцы у трупа через три часа медленно начинают
коченеть. Чтобы тело на какое-то время стало абсолютно жестким, необходимо от двенадцати до
двадцати четырех часов. Пока все шло по плану, как в предыдущих случаях, но ему нужен был запас
времени, чтобы распаковать ее. Титус, конечно, предвидел небольшое сопротивление, но он на
самом деле не хотел напрягаться, выпрямляя конечности модели, прежде чем отпустить ее.
Даже несмотря на приближающееся трупное окоченение, Титус не торопился. Спешка
приводила к ошибкам, что он узнал еще в очень раннем возрасте. Важности терпения его научила
покойная мать. Мы тратим время на кухне, но вскоре видим результат этого, сказала бы она. То
же самое касается и заметания следов.
По дороге Титус размышлял, что делать с сыном. Иван был сложным мальчиком, но этот
инцидент в ванной послужил довольно тревожным звонком. Во многих смыслах даже криком о
помощи, рефлекторно подумал он про себя. Из-за этого Титус чувствовал себя виноватым. Будучи
отцом, как он мог это допустить? Работа занимала слишком много времени, особенно в последнее
время, когда близилось крупное поглощение. И все-таки это не оправдание. Если бы он провел день
с Иваном, вместо того чтобы отсиживаться в кабинете, ему не пришлось бы ехать ночью с мертвой
звездой в багажнике.
Ко времени прибытия в пункт назначения, который оказался пустой парковкой на мысе,
Титус решил вернуться домой другим человеком. Он задолжал не только сыну, но и Саше. Он был
слишком строг с ней насчет того мальчика. Она показала зрелость в разрешении данной ситуации, и,
как ее отец, он должен был это признать. Однако он должен был сделать и свою работу. Титус вылез
из машины, прихватив с пассажирского сиденья пальто и шарф. Ночь была холодной и ясной, с
привкусом соленого ветра. Застывшая луна висела над океаном. Вода под ней сверкала, словно
серебряный ковер, раскинутый до самого горизонта, но сейчас было не время любоваться видами.
Выдвинув ручку сумки на колесах, Титус пошел вдоль мыса к обрыву.
Бичи-Хед12 был очень красивым местом, но буквально притягивал самоубийц своими
высокими меловыми скалами, навевающими унылые мысли. Учитывая рану от удара на затылке
Лулабель Харт, сбросить ее тело на камни у подножья казалось Титусу единственным вариантом. В
конце концов, по пути вниз она получит намного больше ран, что скроет реальную причину смерти.
У подножья скал она станет лишь еще одним пунктом в печальной статистике. Эти рассуждения не
доставили ему никакого удовольствия. Он даже чувствовал вину, таща ее тело по траве. На самом
деле, Титус был так погружен в собственные мысли, рассуждая о том, как подвел сына, что не сразу
заметил фигуру, сидящую на краю скалы, свесив ноги вниз. Наконец поняв, с какой ситуацией
столкнулся, он остановился как вкопанный и выпустил ручку сумки. Затем, двигаясь медленно,
чтобы не спугнуть и не потревожить юношу, Титус описал круг, чтобы оказаться рядом с ним. Он
догадался, что парню едва ли было двадцать лет, несмотря на его тихий плач, который делал его
похожим на маленького потерянного ребенка.
— Красивая ночь, — наконец сказал Титус, сунув руки в карманы пальто. — Было бы обидно,
если бы она стала твоей последней ночью.
Юноша оглянулся. Он поспешно вытер слезы со щек. Титус приветственно кивнул и снова
обратил взгляд на линию горизонта.
— Оставьте меня, — услышал он бормотание. — Вы даже не знаете меня.
— Нет, но я знаю, почему ты здесь. Ты ведь хочешь спрыгнуть, верно?
— Не говорите так.
12 Бичи-Хед (англ. Beachy Head) — мыс на южном побережье Великобритании. Одно из самых популярных мест
самоубийств (около 20 человек в год).
Перевод группы vk.com/dreamandrealisalive
— Но это правда. — Титус повернулся к нему лицом. — И тот факт, что ты не можешь
принять эти слова, говорит о нежелании умирать. В данный момент сама идея более
привлекательная, чем реальность.
Юноша сдавленно всхлипнул. Титус заметил велосипед в траве позади него и понял, что
парнишка местный.
— Все пошло не так, — прохрипел он. — Все.
Какое-то время Титус наблюдал за его слезами. Но затем достал из кармана платок.
— Возьми, — сказал он и подступил немного ближе. — Вытри слезы.
Сначала молодой человек отказался, но Титус настоял.
— Я любил ее, — высморкавшись, сказал он. — Я знаю, все говорят, что расставаться больно,
но я не представляю жизни без нее. Для меня нет причин и дальше быть здесь.
— Думаю, одна причина все-таки есть, — напрямую сказал Титус. — Семья.
— Какая им разница? — фыркнул он. — Год назад я ушел из дома.
— Но не из их сердец, — сказал Титус и похлопал себя по груди. — На каком этапе жизни ты
бы ни находился, тебе всегда будет там место.
Юноша вытер нос рукавом. Затем прищурился и попытался сдержать рыдания.
— Моим родителям все равно, — сказал он и зарылся пальцами в траву, словно собираясь
оттолкнуться.
— Ох, не все равно! — Титус взял его за руку, заставляя прекратить. Но в то же время был
готов, если парень надумает потянуть его за собой. — Поверь мне. Моя участь как отца — быть со
своими детьми, даже если они повернулись ко мне спиной.
— Думаете? — Молодой человек выглядел так, словно как минимум слушал его.
— Не сомневаюсь, — заверил его Титус. — Каждый человек должен найти свою тропинку в
жизни, при этом совершая ошибки. Я просто надеюсь, что мои дети знают: если у них что-то не
получится, двери моего дома всегда для них открыты.
Теперь юноша просто смотрел на Титуса. Наконец он моргнул, словно чары спали.
— В любом случае, что вы делаете здесь в такое время?