Младший брат мамы, Павел Соломонович Волчек, был человеком степенным и считал, что Савелию, молодому одинокому парню, пора создавать такую ячейку. Чем мог, он помогал Савелию, и прежде всего упорно лечил его от туберкулеза, заставляя ложкой есть сливочное масло. Савелий особенно не сопротивлялся такому методу лечения, хотя ел масло через силу. Наградой дяде и племяннику было сообщение о том, что племянник снят с учета в районном тубдиспансере.
— Теперь ты должен жениться, — твердо сказал Павел Соломонович, — это будет следующая ступенька в твоей жизни. За тобой должна ухаживать добрая и хозяйственная девушка.
— Где найти такую? — простодушно заметил Савелий. — Кто пойдет за меня, студента?
— Умная девушка — пойдет, — уверенно произнес дядя, видевший его выступление в ЦДДРИ, — у тебя есть хорошая перспектива как у актера. Мы с твоей тетей почти ничего не имели, когда поженились. Достаток приходил постепенно. Мы и сейчас живем далеко не богато, но счастливо.
— Вы любили друг друга, — сказал Савелий.
— И сейчас любим, — подтвердил Павел Соломонович, надо уметь любить, для этого тоже требуется талант и немножко везения, удачи. Среди твоих родственников никогда не было ни гуляк, ни вертопрахов. Оглянись вокруг внимательно и обязательно найдешь интересную девушку.
— Но надо, чтобы она еще проявила ко мне внимание. Что я могу предложить ей? Студенческую стипендию, комнату в коммуналке, обещание стать хорошим артистом?
— Не много, — согласился Павел Соломонович, — но не это будет главным, если вы полюбите друг друга.
— Постараюсь, дядя, — сказал Савелий, веря в успешную встречу с любимой и одновременно любящей его девушкой. Он осмотрел свои доспехи — полинявшие брюки, пиджак с блестящими от заношенности рукавами, к тому же мешковато висящий на нем. Савелий грустно улыбнулся и подумал: «Я больше похож на пугало для ворон, чем на жениха». Но такое счастливое время — юность, что даже в трудное время может в жизни человека произойти невероятное, резко меняющее, и в лучшую сторону, его настроение и состояние души.
После очередного спектакля «Первые шаги» к Савелию подошел симпатичный юноша с умными веселыми глазами.
— Я режиссер Юрий Чулюкин, — улыбнулся он, — снимаю фильм «Парни с нашего двора». В сценарии для вас есть подходящая роль. Сыграете?
— Повторите, — попросил режиссера оторопевший Савелий, не верящий своим ушам.
— Чего повторять? — удивился режиссер. — Я вас беру на роль Васьки Ржавого. Согласны?
— Ага, — еле вымолвил Савелий, у которого от радости перехватило дыхание.
Режиссер оставил ему свой телефон и попросил позвонить через месяц, поближе к началу съемок. В тот же день об этом узнали все родные Савелия, они радовались за него, и тетя Маша, жена дяди Лео, особенно, сначала радостно закричала: «Мама верила в то, что ты станешь артистом!» — а потом всплакнула: «Очень жаль, Савелий, что она не дожила до этого счастливого дня. Она радовалась бы больше всех!»
Чулюкин успел сказать ему, что Васька Ржавый, по сценарию, хулиганистый, но смешной парень. И именно оттого, что его хулиганство не идет от характера, от души, а объясняется тем, что он старается ни в чем не уступать своим сверстникам, быть таким же, как они, и возникает его нелепость, а неуклюжие попытки подражать им должны вызывать смех.
«Это я умею», — хвастливо подумал про себя Савелий. Он стал смелее, увереннее и однажды, когда выходил после спектакля из ЦДРИ, почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. На него с улыбкой и любопытством глядела девушка, возможно, именно та, которая, но мнению дяди Павла Соломоновича, могла стать ему верной и любящей женой.
Савелий без раздумий подошел к ней:
— Здравствуйте!
— Привет! — зарделась девушка. — Мне очень понравилось, как вы передвигали рояль! Смеялась до упаду!
Савелий смутился от похвалы.
— Это еще что! — гордо произнес он. — Я скоро буду сниматься в кино!
— Не может быть?! — искренне удивилась девушка, поскольку в те годы фильмы выпускались редко, хотя значительно чаще, чем при Сталине, но каждая новая кинокартина, сам выход ее на экраны еще становился целым событием. — А кто режиссер?
— Юрий Чулюкин! — с гордостью вымолвил Савелий.
— Не слышала о таком, — наморщив лоб, заметила девушка.
— Еще услышите! — уверенно произнес Савелий. — Выпускник ВГИКа, а я заканчиваю ГИТИС, актерский факультет.
— Здорово! — воскликнула девушка. — А меня зову Людой. Я — рядовой инженер. Из КБ Туполева. Работаю первый год. Вот и все, — грустно закончила она краткий монолог о себе.
— У вас еще вся жизнь впереди! — старался приободрить ее Савелий, хотя был на два года моложе ее.
Они начали встречаться, а после того как Савелий снялся в фильме Юрия Чулюкина, оказавшегося действительно талантливым режиссером и умным, интеллигентным человеком, они поженились. Дяди поднатужились и собрали Савелию деньги на выходной костюм. В белой рубашке, с ярким галстуком, он выглядел красивым, каким бывает любой парень в молодости. Заглядывая вперед, замечу интересную деталь в жизни Савелия. С годами, приобретая опыт, работая над собой духовно, переосмысливая прошедшее и постоянно совершенствуя себя, Савелий Крамаров выглядел намного интереснее, чем в молодости.
Чулюкин сказал Савелию, что идея его фильма не столь сложная, но актуальная. Он хочет показать парней из московского двора, которых в столице тысячи, парней, которых война лишила отцов, а матерям, занятым тяжелым трудом и добыванием денег, не хватало времени и сил на то, чтобы серьезно заняться их воспитанием. И в результате вырастали хулиганистые парни, считавшие свои игры в двенадцать палочек, в казаки-разбойники, в пристеночку настоящей жизнью, а приставание к девушкам, хамство в отношении людей в шляпах — едва ли не подвигом. Васька Ржавый — по натуре добрый. И внешне хлипкий парень старается во всем подражать дворовым ребятам, но делает это неуклюже и поэтому смешно.
Во время съемок Савелий с вызовом в лице, но со страхом в душе, подходил к турнику и старался подтянуться на нем, дико напрягал хилые мускулы, искажая от напряжения физиономию, но удача отворачивалась от него. Он повторял попытку с еще большими усилиями, крепко сжимая губы, от натуги лезли на лоб глаза, голова достигала уровня турника, но тут силы окончательно покидали его, и он падал на землю под хохот ребят, под смех зрителей, переполнивших маленький просмотровый зал ВГИКа. Этот фильм был дипломной работой Юрия Чулюкина и состоял из одной части, то есть считался короткометражным. За участие в нем актерам не платили денег, но это мало смутило Савелия. Он увидел себя на экране, крупным планом, зрители не остались равнодушными к его игре, и это было для него настоящим счастьем. По-иному отреагировала на просмотр Люда.
— И все? — спросила она, когда в зале зажегся свет и раздались аплодисменты сотоварищей Чулюкина по институту.
— Ведь здорово! — не заметил Савелий неудовлетворенности в ее словах.
— Неплохо, — согласилась она, — но очень мало. Фильм, видимо, не выйдет на экраны.
— Это дипломная работа режиссера, но очень удачная! — находясь в эйфории от увиденного, воскликнул Савелий, но Люда не разделяла его радости. Они молча возвращались домой. Люда с грустью, как бы заново, оценила его убогую комнатку в коммуналке, нехитрую мебель.
— Люда! — сказал Савелий. — Сегодня у меня праздник! Первый художественный фильм с моим участием!
— Короткометражка, ее даже не выпустят на экраны, — уныло произнесла Люда, видевшая Савелия в окружении девиц, его сияющее лицо, и теперь своей холодностью мстила ему за измены, в существовании которых не сомневалась.
— Почему? — удивился Савелий. — Он может войти в сборники короткометражных фильмов. Их показывают в самых больших кинотеатрах!
— Но тебе даже не заплатили деньги за роль, — заметила Люда.
— Ну и что? — не понял ее Савелий. — Мама мечтала, чтобы я стал артистом. Ее мечта сбывается, и я бесконечно рад этому! Понимаешь?
— Конечно, — вздохнула Люда, и с этого дня что-то надломилось в ее отношении к нему. Она приходила с работы усталая, а он только собирался в ЦДРИ.
— Пойдем со мной! — предлагал он жене.