Оно ловило идею в уме, желание в сердце;
Из серых складок тайны оно вырывало
Мотивы, которые люди от своего собственного зрения прячут.
Бьющую жизнь он ощущал в других людях,
Наводняющую его своим счастьем и горем;
Их любовь, их гнев, их надежды невысказанные
Входили потоками или заливавшими волнами
В его покоя океан неподвижный.
Он слышал вдохновенный звук своих собственных мыслей,
В погребе других умов отзывавшихся эхом;
Мыслепотоки мира путешествовали в его поле зрения;
Его внутренняя самость становилась к самостям других ближе
И несла бремя родства, обычные узы,
Но, тем не менее, стояла незадеваемая, сам себе царь, уединенная.
Магический аккорд оживил и настроил
Для эфирных симфоний земные старые струны,
Взрастил слуг жизни и разума
Счастливыми партнерами ответа души,
Ткань и нерв превращены были в струны чувствительные,
Экстаза и сияния записи; сделал
Инструменты тела духа служителями.
Более небесное функционирование более качественного рода
Внешнее земное в человеке осветило своей милостью;
Переживание душою своих оболочек более глубоких
Больше не спало, одурманенное преобладанием Материи.
В глухой стене, нас от нашего более широкого себя закрывающей,
В тайну сна кажущегося,
Мистический тракт за пределами наших бодрствующих мыслей,
Дверь отворилась, встроенная силой Материи,
Освобождая вещи, чувством земным неулавливаемые:
Мир невидимый, неведомый внешнему разуму
Показался в безмолвных пространствах души.
Он сидел в тайных палатах, выглядывая
В светлые страны нерожденного,
Где все вещи, что грезятся разуму, зримы и истинны,
И все, к чему жизнь стремится, становится близким.
Совершенных он видел в их звездных домах,
Несущих славу формы бессмертной,
Лежавших в руках мира Вечного,
Восторженных в ударах сердца Богоэкстаза.
Он жил в пространстве мистическом, где рождается мысль
И воля вскармливается эфирною Силой
И на белом молоке сил Вечного взращивается,
Пока не вырастет в подобие бога.
В комнатах оккультных Свидетеля со стенами, возведенными разумом,
На скрытые интерьеры, потайные проходы
Открывались внутреннего зрения окна.
Он владел домом нераздробленного Времени,
Подняв тяжелый занавес плоти,
Он стоял на пороге, змеей охраняемом,
И в мерцающие нескончаемые коридоры всматривался,
Безмолвный и прислушивающийся в сердце безмолвном
К приходу нового и неизвестного.
Он вглядывался через пустые безмолвия
И слышал шаги невообразимой Идеи
На далеких авеню Запредельного.
Тайный Голос он слышал, Слово, что знает,
И лик тайный видел, что есть наш собственный лик.
Внутренние планы обнаружили свои хрустальные двери;
Странные влияния и силы его жизни касались.
Пришло видение царств более высоких, чем наше;
Осознание более светлых полей и небес,
Существ, ограниченных менее, чем краткоживущие люди,
И тел более тонких, чем эти преходящие формы,
Объектов, для нашей материальной хватки слишком прекрасных,
Действий, вибрирующих со сверхчеловеческим светом,
И движений, толкаемых суперсознательной силой,
И радостей, что никогда не текли через смертные члены,
И более прекрасных, чем у земли, чувств, и более счастливых жизней.
Сознание красоты и блаженства,
Знание, которое становится тем, что оно постигает,
Сменили разделенные чувство и сердце
И привлекли всю Природу в объятия.
Ум встречать скрытые миры повернулся:
Воздух пылал и изобиловал удивительными формами и оттенками,
В ноздрях трепетали ароматы небесные,
На языке медлил мед парадиза.
Канал универсальной гармонии,
Слух потоком магической аудиенции был,
Ложем для звуков оккультных, которых не может слышать земля.
Из сокрытых трактов дремлющей самости
Голос пришел глубоко погруженной неведомой истины,
Который течет под космическими поверхностями,
Только среди всезнающего безмолвия слышимый,
Интуитивным сердцем удерживаемый и тайным чувством.
Он поймал груз тайн немых, запечатанных,
Он сообщает свой голос требованию земли неисполненному
И обещания песне неосуществленных небес,
И всему, что во всемогущем прячется Сне.
В непрекращающейся драме, влекомой Временем