Она была оторвана от своей смертности
И новой безграничной перемене подвергнута.
Всеведающий, знающий без взгляда и мысли,
Нерасшифруемое Всемогущество,
Мистическая Форма, что вмещать может миры,
Одну человеческую грудь, однако, сделала своей страстной часовней,
Вытащила его из его одиночества ищущего
В шири объятия Бога.
Как когда безвременный Глаз часы аннулирует,
Отменяя акт и посредника,
Так сейчас его дух просиял широкий, пустой, чистый:
Его пробудившийся ум стал пустою доской,
На которой писать мог Универсальный и Единственный.
Все, что гнетет наше сознание падшее,
Было снято с него как забытое бремя:
Огонь, что телом бога казался,
Поглотил ограниченные фигуры прошлого
И оставил обширную комнату, где жить могла бы новая самость.
Контакт Вечности шаблоны чувства разрушил.
Его членами Сила более великая, чем земная, владела,
Огромные работы обнажили его необнаруженные еще оболочки,
Трудились энергии странные и завуалированные огромные руки
Распустили тройной шнур ума, освободили
Небесную ширь взгляда Бога.
Как сквозь одеяние видна форма владельца,
Там достигали через формы абсолюта сокрытого
Космическое чувство и трансцендентальное зрение.
Инструменты усилены и возвышены были.
Иллюзия свою увеличительную линзу утратила;
Когда из ее слабеющих рук выпали мерки,
Микроскопическими стали выглядеть вещи, что рисовались огромными.
Маленького эго обруч соединять больше не мог;
В огромных пространствах себя
Тело сейчас казалось лишь скорлупою скитающейся,
Его ум — украшенным многими фресками наружным двором
Вечного Жителя:
Его дух дышал сверхчеловеческим воздухом.
Заточенное божество разломало свою магическую изгородь.
Словно со звуком грома и моря
Огромные препятствия рухнули вокруг пролома огромного.
Неизменный спутник и сверстник мира,
Круг и конец всех надежд и трудов,
Непреклонно очерчиваемый вокруг мысли и действия,
Фиксированная неизменно окружность
Под шагами Инкарнации стерлась.
Страшный покров и бездонный склеп
Между которыми жизнь и мысль вечно движутся,
Еще закрытые неясные границы ужасные,
Охраняющие мраки, немые и грозные,
Уполномоченные бескрылый дух ограничивать
В пределах Ума и Неведения,
Не защищали дуальной вечности больше,
Исчезли, свою огромную роль аннулируя:
Когда-то фигура тщетного круга творения,
Расширяющееся зеро утратило свой гигантский изгиб.
Больше не стояли старые несокрушимые вето:
Побеждены были земля и Природы устаревшее правило;
Ограничивающего Закона кольца питоньи
Не могли удержать поднявшегося быстрого Бога:
Отменены были скрижали судьбы.
Там не было больше создания маленького, за которым охотится смерть,
Существа формы хрупкой, чтобы беречь
От всепоглощающей Необъятности.
Великие, подобные молоту удары мирового заточенного сердца
Сокрушили узкие плотины, что нас хранят в безопасности
В окружении сил вселенной.
Душа и космос встретились как равные силы.
Безграничное существо в неизмеримом Времени
Бесконечностью наводнило Природу;
Он видел свои не огражденные титанические просторы нехоженые.
Все обнажилось перед его глазом, от печати свободном.
Потайная Природа, от своих доспехов свободная,
Когда-то в полусвете устрашающем грозная,
Застигнутая в своем могучем уединении тайном,
Лежала перед обжигающим великолепием его воли нагая.
В сумрачных комнатах, освещенных солнцем странным
И с трудом открывающихся с помощью мистических сокрытых ключей,
Ее секреты опасные и скрытые капюшонами Силы
Признали приход руководящего Разума
И терпели принуждение времярожденного взгляда.
Неисчислимые в их колдовских видах,
Незамедлительные и непобедимые в действии,
Ее секретные силы, для великих миров прирожденные,
Поднятые над ограниченными нашими пределами бедными,
Оккультную привилегию полубогов
И безошибочную силу-образчик ее загадочных знаков,
Ее диаграммы геометрической силы,
Ее потенции замысла, чуда исполненного,
Пыталась использовать землею вскормленная сила.
Быстрый механизм Природы сознательной
Вооружил латентным великолепием чуда