Из Вечнодлящегося во Время ныряли,
Затем довольные славой ума многочисленного
И авантюрой и восторгом жизни богатые
И наполненные красотою форм и оттенков Материи
Из Времени в неумирающего Себя назад поднимались,
Вверх по золотой лестнице, душу несущей,
Связующей алмазными нитями крайности Духа.
В этом спуске из сознания к сознанию
Каждый опирался на оккультного Несознания силу,
На свой источник Неведения требуемого,
На архимасона границ, которым живет он.
В этом воспаряющем взлете от сознания к сознанию
Каждый поднимал вершины к Тому, из которого пришел он,
К источнику всего, чем он когда-либо был,
И дому всего, чем он еще сможет стать.
Органная шкала актов Вечного,
Взбирающаяся до их кульминации в бесконечный Покой,
Шаги Чудесного, носящего множество обликов,
Эволюционизирующего Пути предопределенные стадии,
Мерки роста растущей души,
Они интерпретировали существование для него самого
И, посредничая между глубинами и высями,
Объединяли завуалированные женатые противоположности
И связывали творение с Невыразимым.
Последний высокий мир был виден, где миры все встречаются;
На его вершинном проблеске, где нет ни Ночи, ни Сна,
Свет начинался Триединства всевышнего.
Все там обнаруживалось, что здесь она ищет.
Она освободилась от конечного в безграничность
И поднялась в свои собственные вечности.
Несознание нашло свое сердце сознания,
Идея и чувство, идущие на ощупь в Неведении,
Наконец, ухватили тело Истины страстно,
Музыка, рожденная в безмолвиях Материи,
Выхватила из бездонности Невыразимого нагое
Значение, которое она скрывала, но не могла выразить голосом;
Совершенный ритм, о котором сейчас лишь мечтают порой,
Принес ответ на голодную нужду израненной земли,
Раскалывающий ночь, что скрывала Неведомого,
Давая ей ее утраченную забытую душу.
Грандиозное решение завершило долгий тупик,
В котором высоты усилия смертного кончались.
Согласующая Мудрость смотрела на жизнь;
Она взяла борющиеся полутона разума
И путанный рефрен надежд человеческих
И из них сладкий и счастливый зов сделала;
Она подняла из подземелья страданий
Нечленораздельное бормотание наших жизней
И безграничный смысл нашла для него.
Могучее единство — его постоянная тема,
Она поймала души слабеющие разбросанные провозглашения,
Читаемые с трудом между строк жесткой мысли
Или среди дремы и комы на груди у Материи,
Слышимые как разорванные бормотания во сне;
Она собрала золотые звенья, ими утраченные,
И показала им их единство божественное,
Спасая от ошибки себя разделенного
Духовный духовный крик во всем, что есть.
Все великие слова, что стараются Одного выразить,
В абсолютность света подняты были,
Вечно горящего Откровения огонь
И бессмертие вечного Голоса.
Там больше не было ссоры истины с истиной;
Бесконечная глава их различий,
В свете всеведающим Писцом пересказанная,
Путешествовала к единству через различие,
Извилистые поиски разума утратили всякую окраску сомнения,
Доведенные до конца всевидящей речью,
Что одевает инициальную и изначальную мысль
В окончательной фразы законченность:
Присоединены были творческое наклонение и спряжение Времени
К Идентичности стилю и синтаксису.
Победная песнь поднималась из утраченных глубин размышляющих;
Гимн триединым экстазам гремел,
Крик мгновений блаженству Бессмертного.
Словно строфы космической оды,
Иерархия гармоний взбирающихся,
Населенных голосами и лицами,
Устремлялись в крещендо Богов
Из пучин Материи к пикам Духа.
Выше были Бессмертия неизменные троны,
Белые палаты беззаботного пребывания в вечности
И громадные врата Одного.
Через морей себя просторы разверстые
Бессмертные страны Одного показались.
Многочудесное Сознание развернуло
Обширную цель, процесс и освобожденные нормы,
Более обширной Природы великие дороги знакомые.
Высвобожденные из сетей приземленного смысла,
Спокойные континенты могущества были замечены;
Родные края красоты, человеческим глазам недоступной,
Впервые полуувиденные через чуда веки мерцающие,