Все девушки света Руслану были абсолютно безразличны, а даже самый малый знак внимания в сторону Зины от любого мужчины он воспринимал непримиримо и ревностно. В нем постоянно боролся недремлющий собственник и «мужчина разумный», если такой возможен в природе.
Что, Руслану придется принять еще одного "друга" в жизни Зины? Как будто ему не хватало "выноса мозга" от Кости, теряющего иногда границы допустимого. Но с его присутствием в их с Зиной жизни он вынужден тупо смириться. Лешкин сын имел особые неоспоримые привилегии. Руслан не признается Зине, но злостно мечтал, чтобы они с Костей были менее "дружны", и нахальный отрок нейтрализовался с его личной территории и не лез, куда не просят.
Но как сейчас устоять, когда она кухне колдует возле плиты в его футболке, которая заканчивалась на линии ее трусиков, во всей красе демонстрируя обалденно стройные ноги? А что делать с завораживающими покачиваниями бедер в такт музыке? Не смотреть, глаза себе выколоть?
Ровно одну минуту он позволил себе полюбоваться ей, мечтательно представляя, что скоро она каждое утро будет хозяйничать на кухне. Он тихо подошел сзади и потянулся к ней. Против воли разума, его непослушные руки прикасались к ней, желая снять футболку и провести ладонью по чувствительной нежной коже. Он не может удержать свое возбуждение под контролем, чтобы не пугать и не провоцировать ее.
Разворачивает к себе, чтобы вполне целомудренно прикоснуться к ее губам. Но его благие намерения сдувает, как ветром, когда он в ответ чувствует ее изменения в запахе. Она стоит и ждет от него действий, а его накрывает оглушительным ароматом ее ответного возбуждения. Настоящим, каким может осчастливить любимая женщина. Молчаливым сигналом подтверждая физиологическую готовность принадлежать своему мужчине.
Руслан абсолютно ясно понимает, чего хочет от нее, прямо сейчас и здесь. И так же ясно осознает, что не должен этого делать. И где найти силы бороться с нереальным искушением?
- Я твой вечный должник. – сильно охрипшим от возбуждения голосом признается он.
- Да? И что ты мне должен? – у нее не менее осипший взволнованный голос. Кажется, она до конца не осознала его признание, просто повторила за ним вопрос.
Он должен ей сказать все, что накипело внутри за это время. Как она ему нужна, как бесконечно дорога. У них всегда не хватает времени друг на друга, но она должна знать, что любима, что каждую свободную минуту он готов посвятить ей, исправляя все свои невольно допущенные косяки.
- Тысячу поцелуев, сотни свиданий. Вот, что я должен тебе и много еще чего.
Признался он, не выпуская ее из своих объятий. Руки гладили ее волосы, спускаясь ниже, обводя контур плеч. Ладони торопливо ищут край ее футболки, чтобы поднять ее и прикоснуться к обнаженной коже спины. Жадные руки позволяют себе опускаться еще ниже спины, чтобы обхватить ее сильно и прижать к себе. Почувствовать ее притиснутой к себе всем телом.
- Все, что должно быть у любой девушки, перед тем, как её возьмут в жены. Ходить с тобой в кино и целоваться на последнем ряду.
- Руслан… Ты не будешь целоваться в последнем ряду, в кино…
Неуверенно протянула она, положив ему руки на грудь, где под ее ладонью учащенно билось его сумасшедшее влюбленное сердце.
- Я не знаю, может, надо попробовать? Через месяц нас заставят целоваться весь день, при всем честном народе.
- Ну, это другое совсем. – смущенно улыбнулась она, предложив. – Можем, притвориться?
- Я не могу притворяться, когда целую тебя. Так что день мучений нам обеспечен. Для этого свадьбы и играют, чтобы замучить молодоженов.
- По-твоему звучит, что гости свадьбы – это натуральные садисты, что не знают пощады. – рассмеялась тихо Зина, видимо, представив, через какое испытание им придется пройти.
- Так и есть. Изверги. – рассмеялся он в ответ, немного расслабляясь.
***123/3
Руслан, подхватив Зину, посадил на край кухонного стола, протиснувшись между ее ног. Обхватил ее лицо ладонями и быстро зашептал, словно боялся не успеть сказать ей всего:
- Послушай меня, милая. У нас так мало времени, чтобы быть вместе. Это моя вина. Я лишил тебя всего этого, нормального ухаживания, свиданий. И ничего особо не могу изменить сейчас. Меньше работы у меня не будет. И другой работы не будет. А мужчина должен впахивать, как проклятый, чтобы обеспечивать семью. Это закон, по которому я живу. Я другим не буду.