После небольшой перепалки с Андреем она сокрушенно схватилась за голову:
- Жесть просто! Вместе с Кондратом, в наследство и вы мне достались… Один вечно хмурной был, и вдруг, балабол оказался, песни поет и анекдоты травит… Влюбленный Лешка сейчас похож на идиота... А ты псих натуральный!
- Вот так то, сестра... теперь и ты влилась в наш коллектив психов! - Андрей совсем не обиделся на "психа". В Юлькиной интерпретации это звучало даже, как комплимент, если сравнить с "балаболом" и "идиотом", как она идентифицировала других братьев.
- Ты среди всех главный псих...! - не удержалась от "антикомплимента" Юлька.
- А что, кто то спорит с тобой сейчас? Натуральные долбое...
Мужчины бывают, беззащитны по-разному, вдруг поняла Юля. Ее Кондрат беззащитен открыто, ему трудно скрывать свою уязвимость. Андрей совсем другой, он, придумав себе миссию опекать сестру, сам ищет защиты у Нины, в ее идеальном существовании, в ее невероятной невинности и чистоте, от жестокости и несовершенства мира. Именно такие мужчины, прячущие свою абсолютную беззащитность, самые ранимые, какие бы стены они не воздвигали вокруг себя, насколько бы нахально и вызывающе не вели, они остаются маленькими уязвимыми мальчиками в обличии свирепых гоблинов. Юля стала испытывать к нему чуть больше расположения, но вряд ли признается когда-нибудь в этом Андрюше.
Но их последний разговор, несмотря на подколки, можно считать почти примирением…
***4/8
Зина стояла у раскрытого окна… Обернулась в темноту комнаты, милая и добрая Ниночка уже спит, свернувшись калачиком. Зина уступила ей свою кровать, сама разостлав себе спальное место из кресла-кровати, которым пользовались крайне редко. Зина, поворочавшись с боку на боку, посчитав баранов, пришла к выводу, что ей сегодня никак не уснуть…
Он был причиной ее бессонницы. Мужчина по имени Руслан, у которого есть жена и дети, и к самой Зине он относится, как к сестре… Он так и сказал. Юлька, на правах старшей мудрой сестры, умоляла не влюбляться в него, в мужчину со шрамом на две жизни старше себя, кажется, она опоздала со своими благочестивыми пожеланиями.
Ей только хотелось верить, что не показались обманом его брошенные украдкой заинтересованные и восхищенные взгляды. Он завтра уедет, а она так и не узнает об этом. Как у него спросить?
Конечно, у нее не было никакого опыта в построении отношений с мужчинами, но Зина перечитала множество любовных романов, и знала, что главные героини за смелость поступков вознаграждались вечной любовью. Чего она робеет? Она и напрямую спрашивать не будет, просто еще раз взглянет в его глаза и сразу поймет…
В беседке, где Руслан устроил себе импровизированный ночлег, было тихо и темно. Наверное, он уже спит, а она себе выдумывает «симпатии к себе», которых не было в помине. Она разочарованно вздохнула, слезы подступили к глазам при воспоминании о сегодняшнем дне, как он неожиданно завалился утром, как отвадил Пашку Галкина, как восхитительно пел под гитару, как потом утешал ее. Небольшой огонек, прорезавший неожиданно темноту беседки, стал для нее маячком надежды.
Она, стараясь не шуметь, на цыпочках стала выбираться из комнаты, мимо Андрея, который даже головы не поднял в ее сторону. Она понадеялась, что он уже спит. И так же крадучись, стала спускаться по лестнице на первый этаж, где в большой комнате столкнулась нос к носу с Юлей, которая шла со стаканом воды в комнату Кондрата.
- Зин, ты чего бродишь ночью? – подозрительно спросила Юля.
- В туалет хочу! – с вызовом ответила Зина, надеясь, что сестра не пойдет ее провожать, но Юля напомнила ей о совсем другом.
- Зин, у вас же там ведро стоит, для тебя и мальчишек…
- Юль, ты что издеваешься? – возмутилась Зина. – У меня в комнате Нина спит, в коридоре Андрей валяется на полу, я не буду при нем писать в ведро! – и гордо задрав подбородок и отрабатывая походку от бедра, удалилась из дома на улицу. Злилась немного на сестру, та сбила ее с романтической волны с напоминанием о ночном горшке.
***4/9
Ее манил свет в беседке, и возможно она, как та бабочка… летела на свою погибель… но остановится не было ни сил, ни желания…
- Руслан! – тихо позвала она из темноты. Светом, который ее поманил, оказался приличных размеров фонарь. Свет, падающий от фонаря на лицо Руслана, делал его загадочным и даже красивым. Он сидел к ней в профиль, и шрама на лице с этой стороны не было видно. Рубец, оставленной войной ее не пугал, не вызывал отторжения. Руслан представлялся ей героем без страха и упрека, как описывают в любовных романах, который мог быть жестким и умел убивать, но с любимой женщиной становился безгранично нежным. Он же такой, правда?