Запрыгивая в экипаж, я коротко приказал:
— В цирюльню, — и, подумав, добавил: — В лучшую.
— Слушаюсь, несс.
— Ох, несс, даже не знаю, чем вам помочь, — после получаса оханья, притираний и осмотров заявил манерный и надушенный мастер, поворачивая мою голову то одной щекой к зеркалу, то другой. Он вообще чуть в обморок не рухнул, как баба, когда впервые разглядел при ярком свете, во что превратилась моя борода. — Это розанский восточный бальзам, понимаете ли, леди сводят им волосы в… кхм… интимных местах.
Я поперхнулся и с ужасом схватился за облысевшую щеку. Чем она меня облила?! Горню-у-у-ук…
— Рецепт очень старый и очень действенный, а секреты рунного наговора род Розов держит в тайне уже много веков.
— Пустая порода! — рявкнул я с такой злостью, что цирюльник шарахнулся. — Какая, к горнюковой матери, разница, что это была за дрянь?! Делайте что хотите, но исправьте это! Сумма значения не имеет.
— Простите, несс, — мастер тяжело вздохнул. — В вашем случае даже лучшие средства для роста волос бессильны. Единственное, что я могу вам предложить, это обработать тем же бальзамом вторую половину лица и ждать, пока природа возьмет свое. Иначе вы будете выглядеть комично и станете без конца уничтожать щетину на одной половине лица. А через несколько месяцев волосы сами начнут расти.
— Делайте, обвал вам в печень, — я скрипнул зубами.
— Только, несс, я должен предупредить, что ни в коем случае вы не должны допускать контакта кожи с этим средством повторно. Накопительный эффект…
— Я понял! — перебил я. — Делайте.
Кончилось тем, что в зеркале отразилось совершенно голое, мальчишеское лицо, от которого я за прошедшие годы успел отвыкнуть. Прах побери, так бы и плюнул, да нельзя.
В самом траурном настроении я покинул цирюльню, и тут подземные духи, словно в утешение, послали мне какого-то прощелыгу. Вроде бы я его продувную морду видел в цирюльне — полы он там подметал. Так вот этот мошенник сунулся ко мне с предложением решить проблему — он готов был продать мне… мне! Искусственную! Бороду! На клею.
И даже успел пообещать каждые три дня лично править ее на моей физиономии — за существенные деньги, конечно, и никто не дога…
На этом моменте у меня лопнуло терпение, потому что я хоть и наследник стального короля, но сам-то не железный. С каким наслаждением я этому поганцу в челюсть дал, аж душа запела!
Фальшивую бороденку он мне предложил! Хар-ррах! Он бы мне еще деревянный хрен подсунул, недоумок!
Заняться своими делами я уже не успевал, только заехал в контору, просмотрел последние сводки, забрал кипу отчётов. Сделал морду кирпичом и демонстративно не обращал внимания на каменеющих при виде бритого несса служащих. Горнюк, привыкнут, никуда не денутся. А отчеты я за ночь спокойно разберу и к утру подготовлю все документы для аукциона. Прах побери, как это все не вовремя, проект вышел в завершающую стадию, а у меня то бабы в доме, то борода в… не на лице.
К особняку Леннистонов я вернулся даже чуть раньше, чем обещал, но, к удивлению, леди были готовы к отъезду. Без лишних слов погрузив их пожитки в багажный ящик специальной кареты, присланной из поместья за девушками, я подсадил обеих дам, так и не снявших траурных нарядов и вуалей, в карету и велел кучеру трогаться.
Сам я поехал в своей легкой пролетке, в которую, естественно, нечего было и думать усадить леди. Холодно, мокро, ветрено и неприлично, во всяком случае, так всегда утверждала маман. А мне нравилось. Воздух свежий и обзор хороший, не то что в душном закрытом возке. Плохо только, что уже стемнело и пошел дождь, рунные светильники над мостовой едва тлели сквозь сплошную мокрую пелену, а как из города в предместья выехали, то они стали редкими, а дорога — ухабистой.
Естественно, уже на половине дороги дам укачало. Мы остановились возле какого-то более-менее приличного придорожного заведения и почти полчаса ждали, пока сестры в дамской комнате приведут себя в порядок. Тронулись в путь уже за полночь и в поместье добрались часа в два ночи.
На крыльцо вышли только две служанки, видимо, мама распорядилась приставить их к сёстрам. Прах побери, из-за этой канители мы приехали слишком поздно. Согласно этикету, сейчас должно состояться знакомство девушек с их новой семьёй, но и мать, и брат давно спят, а отец, хоть ему вроде бы и стало лучше, не выйдет совершенно точно. И что делать?
Собственно, мы уже дома и больше от меня ничего не требуется — не вести же самому девчонок в их спальни, это неприлично. К тому же леди из экипажа заверили, что не стоит беспокоиться, сейчас они соберутся с силами и с бабскими мелочами и проследуют в выделенные им комнаты. Ну и хорошо. Оставив у дверей кареты отчаянно зевающих горничных, я с чистой совестью пожелал новым родственницам спокойной ночи и ушел к себе.