— Успокойтесь, мэстр Коруол, — я даже успокаивающе похлопала гномика веером по руке, чем повергла его в шок. — Конечно, договор надо соблюдать. Поэтому вчера вечером Раина приняла обручальное кольцо второго наследника рода Маубенрой и засвидетельствовала это перед предками. В договоре ведь не было указано, какая именно дочь рода Леннистон выйдет замуж, верно?
— Подгорные предки… — поверенный вдруг без сил рухнул в кресло и уставился на меня глазами, полными жалости и благоговения. — Леди Фаи… как же… и вы… ради сестры… вы всегда ее защищали, конечно… Но как?!
— Пришлось немного схитрить, — я пожала плечами. — Надеюсь, первый наследник Маубенроев простит нам наши маленькие девичьи хитрости, на которые мы пошли исключительно от отчаяния.
— Но вы… дали клятву и отказались от огня? — тихо переспросил гном.
— Да, — я коротко кивнула и по какому-то наитию добавила: — Но мне не хотелось бы об этом… вы понимаете… — не рассказывать же ему, что я немного смухлевала.
— Бедная девочка, — старик покачал головой. — Вы всегда были такой доброй и благородной, леди Фаина. Я восхищаюсь вами. Чем я могу вам помочь?
Вот, другое дело. Конечно, нехорошо манипулировать людьми, и гномиками тоже не хорошо, но сейчас мне очень нужно, чтобы этот бородатый гриб помогал мне добровольно и от души.
— Вы же понимаете, мэстр, что лорд Маубенрой на правах опекуна вас уволит. У него хватает своих поверенных. Вам придется искать другого клиента. Не хотите ли стать управляющим моими делами на материке?
— Леди?
Примерно через два часа все было кончено. Нотариус, вызванный мэстром, флегматичный тощий дед, вооружённый моноклем и двадцатью тремя томами Горного Кодекса, выслушал мои пожелания, уточнил, что я понимаю последствия отказа и невозможность вернуться под опеку рода Маубенрой, дал подписать целую кипу документов.
Увидев эту гору, я даже испугалась, что быстро дело не решить. Вспомнилось, что дома загранпаспорт, даже срочно, оформляют не один день и не два, а гораздо дольше. Обошлось. Нотариус выдал мне гербовую бумагу, в которой ясно утверждалось моё право на самостоятельность.
— Всё оформлено, леди, — качнул головой он, когда понял, что я не спешу выпускать документы из рук и внимательно перечитываю каждый пункт. Но, кстати, если сначала в его кивках и голосе было заметно скучающее неудовольствие — мол, ну чего она время тянет, словно что-то может понимать в таких тонкостях, то после пары моих уточняющих вопросов канцелярский сморчок подобрался и смотрел уже с заметным уважением. Особенно когда я прицепилась к последнему пункту, напечатанному супермелким шрифтом в самом низу. И не успокоилась, пока мне не разъяснили, что мою невменяемость и недееспособность можно законно установить только после трех фактов антиобщественного поведения с зафиксированным вредом имуществу или здоровью других граждан Альянса. И для этого нужны свидетели. И комиссия из независимых врачей и одного говорящего с предками.
Уф… Короче, захапать меня обратно под опеку под предлогом того, что крыша потекла, будет не просто даже стальным королям. Но лучше поводов не давать и вообще убраться подальше.
— Это не всё, уважаемый, — остановила я нотариуса, когда он начал было собирать свои бумаги. — Я хочу назначить управляющего своими делами, потому что не намерена задерживаться в городе.
Глава 10
Пришлось подписать ещё две кипы бумаг и даже поторговаться за гонорар, который будет получать управляющий. Гномский мэстр Коруол при всем своем благостном ко мне расположении денежки считать умел. Только почему-то решил, что, раз работы будет меньше, вознаграждение должно быть больше. Хо, не на ту напал.
Впрочем, кажется, гномик получил искреннее удовольствие от торга и даже похвалил меня настоящей хозяюшкой, мол, не в обиду высокородной леди будет сказано, а хватка у меня как у хорошей практичной девочки из приличной семьи.
Я тоже не пожалела для мэстра пары комплиментов, и, вполне довольные друг другом, мы перешли к главному: принесению обоюдных клятв честного сотрудничества. Все же в магии есть свои положительные стороны: я могу быть уверена, что мэстр Коруол не предаст меня, даже если захочет. Огонь-в-крови и честь предков, которыми он клялся, ему не позволят.