Как он был красив! Так особенно, по-мужски красив!
Его светлые, почти белые волосы длинной до скул очень шли к худому мужественному лицу. Отдельной историей были его чуть раскосые, но какие-то разноцветные, обрамленные белыми ресницами глаза. Радужка одного глаза была фиолетовой, а другого – голубой. Прямой греческий нос в сочетании с чуть тонкими губами красивой формы придавали лицу особый шарм.
– Леди? – спросил он.
Я собралась, встряхнула головой и выпалила:
– Господин, вы выронили! – и протянула ему порошок.
Его взгляд переместился на предмет и заледенел. Хвост раздраженно задвигался.
– Берите, берите! – закивала я и буквально впихнула пакетик ему в руки. – Тут нечего стесняться. Я понимаю, вам неудобно...
– Неудобно? – буквально выплюнул мужчина и стал надвигаться на меня.
В его взгляде уже не было льда, напротив, он горел огнем. Таким неугасающим огнем неугасающей мести. Он – этот взгляд! – буквально обещал мне смерть.
Я стала отступать.
– Да будет вам, у всех свои проблемы, не нужно вымещать свое зло на ни в чем не повинных ведьмочках, – сказала я поучительно.
А потом...
Ну надо же так случиться...
Я совершенно случайно, ну абсолютно случайно оступилась – и вы представляете?! – «подвернула» ногу.
– Ай! – вскрикнула я. – Ай-яй-яй-яй-яй! – и, прыгая на одной ноге, держалась рукой за другую, очень искусно изображая страдание.
Мужчина замер.
А я – опять же! – нечаянно прыгнула на невысокий бордюр и...
Нет, вы не представляете – какой неудачный день!..
Стала падать.
Ему ничего не оставалось кроме как поймать меня.
Ну, а тут уже дело техники...
Облизнуть губы, задержать дыхание, а потом стремительно – пока не пришел в себя! – поцеловать. Правда, на серьезный поцелуй я и не рассчитывала, но...
Но, наверное, от неожиданности губы мужчины приоткрылись, а я тоже – от неожиданности? – провела по ним язычком...
А он...
Все еще не придя в себя, он ответил, и...
Как-то мысли о споре совершенно вылетели из головы...
Пока я не услышала похрюкивающую от смеха подругу.
Тут же отстранилась и, приходя в себя, сказала:
– Надо же, и правда, порошок не ваш, ну... Или вы его уже использовали, – я хитро подмигнула и, вырвавшись из объятий мужчины, подбежала к подруге.
Там я схватила ее за руку и, усадив на метлу, взяла курс на академию...
В полете подруга все еще не могла успокоиться. Она буквально рыдала от смеха, уткнувшись мне в спину.
А с меня медленно но верно стало сползать опьянение.
– Аль, – позвала я.
– Что? – выдавила она между приступами смеха.
– Я тебя, козявка мерзопакостная, когда-нибудь убью. Ну вот, кто тебя просил меня спаивать, а? Тебе проблем, что ли, было мало?!
Ведьмочка перестала ржать и сказала:
– Нет, ну сказала бы ты сразу: «Мне нельзя пить!».
– Так я и говорила! – взревела я.
– Да ты не говорила, а дразнила мое любопытство: «Мне нельзя, мне нельзя, опасно...», – и ничего конкретнее!
Покачала головой.
– Короче, если у меня после этого будут какие-то проблемы – буду все валить на тебя!
Подруга что-то обиженно пропыхтела, но я не реагировала.
Спустившись на землю, сунула под мышку метлу, которая обещала вскоре стать моей новой подругой, и потопала к общежитию. Аля тащилась следом.
– Мира, а может, я не буду твою метелку оживлять? – с надеждой спросила она.
Я не отвечала.
– Ну, Мирочка, я знаю: ты хорошая!
– Кто ввел тебя в заблуждение, дщерь моя? – мрачно спросила. – Ткни пальцем в этого нахала, и я покажу ему, где тут живет истина.
– Ми-и-ира! Ну... Мы оживляющее заклинание только в этом году по полной отрабатывать будем, а в прошлом – только теорию прошли. Я даже свою еще не оживляла!
Я игнорировала слезные мольбы этой предательницы. Получи враг поражающее заклинание! Нечего мою скромную персону травками опаивать! А то еще в моду возьмет, а мне целуйся со всякими хвостатыми красав... Кхм... Мужчинами.
– Ми-и-ира! А вдруг я с твоей метелочкой что-нибудь сделаю нечаянно?
– Аля! – не выдержала я.
Она грустно вздохнула.
– Ну ладно, только я ничего не обещаю!
– А в нашей работе, радость моя, вообще никто и никогда гарантий не дает, – мудро заметила я, когда мы уже дошли до общежития, которое гудело как растревоженный улей.
Когда мы вошли вовнутрь, то увидели комендантшу, которая, набив уши ватой, со спокойствием – от зависти к которому удавился бы удав, уж, пардон за тавтологию! – листала журнальчик.
Я хмыкнула: поистине, мудрая женщина с хорошим подходом к жизни, я бы даже сказала, что – с философским!
Мы с Алей переглянулись и осторожно стали подниматься по лестнице.