Кира отошла от беседующих, отыскала укромный закуток за книжной полкой посреди комнаты, играющей роль прозрачной стены, и села там на оставленную кем-то горку диванных подушек, еще не совсем уверенная, что так можно делать. Но проходили минуты, а обитатели дома не обращали на нее никакого внимания. То есть, конечно, обращали: один попросил подушку, другой предложил чашку чая, но не приставали с расспросами и не пытались познакомиться поближе. Кира не чувствовала себя ни как дома, ни хотя бы как у друзей. Просто странное место – чужое, непонятное. Как будто приехал в другую страну и сидишь на низкосортном вокзале маленького городка: все вокруг друг друга знают, что-то делают, говорят о чем-то на незнакомом языке, и никому нет до тебя дела. Девушка вздохнула.
Нет, она не ожидала приятной прогулки, да и подруга ей ничего подобного не обещала. Катя вообще поначалу слегка сомневалась, стоило ли Кире сюда ехать. Теперь-то девушка понимала, почему. Но психиатр, к которому ее направили после попытки суицида, порекомендовал Кире сменить образ жизни и сферу общения, попробовать что-то новое, так что, неожиданно встретив на улице подругу детства, с которой они не виделись больше десяти лет, и узнав, что та едет с друзьями на дачу, Кира пошла ва-банк и напросилась в гости. И вот теперь сидела и расхлебывала последствия спонтанного решения.
Мимо ее убежища прошел Инженер с дымящейся кружкой чая в руках. Остановился, попятился, возвращаясь на полметра назад, окинул Киру внимательным взглядом и заявил:
- Вы похожи на Гарри Поттера в чулане. Выпустить вас?
- Э-э, - Кира замялась, не зная, что отвечать на такой вопрос.
- Позвольте? – сказал Инженер, присаживаясь рядом и оглядываясь. – О, а тут действительно уютно. Хотите чаю?
- Нет, спасибо, - Кира помахала ладошкой, отвергая протянутую ей кружку с большой, но тонкой долькой лимона, так точно вписавшейся во внутренний диаметр посудины, словно Инженер ее специально подбирал.
- Знаете, почему почти всем нравится «Гарри Поттер»? – вдруг сказал он.
- Почему? – послушно спросила Кира: ей было неуютно беседовать с чужим человеком, но она помнила рекомендации врача: новые люди, новые впечатления, новые воспоминания, и терпела.
- Потому что волшебный мир, о котором где-то в глубине души мечтает каждый человек, спрятан не где-то там, в ином мире, а на виду у обычных людей, - пояснил Инженер, принимаясь за чай. – Гарри Поттер, самый обычный ребенок, попадает в этот мир и вдруг резко становится чем-то большим, чем затюканный сирота. Всем хотелось бы такого чуда в жизни, не правда ли? Ведь каждый из нас в глубине души хоть немного, да считает, что его недооценивают. Но чуда с нами не случится, даже если Роулинг не наврала, и магия правда существует. А знаете, почему?
- Потому что мы не умеем колдовать? – снова спросила Кира.
- Не-е-ет, вовсе не потому, что мы какие-то там маглы, - довольно улыбнулся Инженер, радуясь, что Кира следует его линии разговора. - А потому что в упор не видим множества разных миров, сосуществующих вместе с нашим – серым и унылым. И даже когда нас туда пускают, мы почему-то продолжаем сопротивляться. А по-хорошему: стоит ли вообще связываться с тем, для чего ты не создан? Ну не зовет нас никто в волшебный мир – и слава богу! Еще испортим там что-нибудь. Вот вы хотите попасть в волшебный мир?
- Извините, но я не верю в такие вещи, - вежливо ответила Кира: она не чувствовала себя готовой открыться совершенно незнакомому человеку.
- Все хотят попасть в волшебный мир, - низким, совершенно не женским голосом заявила сидевшая по ту сторону книжной полки девушка по кличке Чайка. – Просто понятие «волшебного мира» весьма растяжимо.
Чайка развернулась вместе со стулом, отодвинула неплотно стоявшие книги в сторону и просунулась в одно из квадратных окошек полки, будто та для того и задумывалась.
- «Магией» можно назвать все, что человек не может объяснить или чем он не владеет, - продолжила она. – Возьмем к примеру Николу Тесла. Если б он родился еще немного раньше и запустил свои молнии в средневековом городе, люди решили бы, что он колдун, и сожгли бы его на костре. Таким образом желание средневекового человека попасть в мир, где человек способен запускать молнии, приравнивалось бы к желанию попасть в волшебный мир, разве не так?