— Ты не бабушка, — выдала она, резко отпрянув, не удержалась и упала навзничь в траву.
— Наконец-то пришла в себя.
Лэнс легко выскочил на берег и поставил Арину на ноги. Она как пьяная пошатывалась из стороны в сторону. Пришлось придержать ее за плечи, чтобы снова не упала.
— Что ты сейчас со мной делал? — просипела девчонка.
— Напилась?
— Да.
— Это главное. Остальное не важно.
— Больше не позволяй мне спать, — полуоткрытые глаза мелкой влажно блестели в свете луны.
— Почему? — удивился столь странной просьбе Лэнс.
— У меня могут случиться судороги. Раньше случались… в детстве.
— Та-а-ак. Какие еще сюрпризы меня ожидают? Говори сразу.
— У-у-ух… звезды кружатся, — Арина начала медленно оседать на землю.
— Куда?!
Пришлось разводить костер прямо на берегу реки, ближе к воде, между делом тормошить девчонку, не позволяя уснуть. Ей было трудно сидеть, она то и дело заваливалась на бок. В конце концов Лэнс усадил ее к себе на колени и принялся развлекать разговором, хотя инициатива в последнем по большей части принадлежала Арине.
— Я слышала, вы называете наш мир третьим, а ваш по счету какой?
— Второй.
— А сколько всего миров?
— Троемирье.
— Значит, три?
Лэнс вздохнул. Соображает она до сих пор туго.
— А почему ты голый? — новый неожиданный вопрос, запоздавший, по меньшей мере, на полчаса. И ни капли смущения в голосе, не то что раньше.
— Потому что свою рубашку я отдал тебе, — терпеливо объяснил двуликий.
— Хочешь, отдам обратно? Тебе, наверное, холодно, — совершенно искренне предложила Арина.
— Не хочу.
— Зачем тебе Равена? — без перехода спросила девчонка, откинув голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.
— Она — невеста моего брата.
— Она человек.
— Я тоже.
— Ты человекозверь.
— Нет, я человек со второй ипостасью.
— Еще скажи, что у тебя раздвоение личности.
— Что это?
— Диагноз.
Она продолжала держать голову запрокинутой. На тонкой хрупкой шее под нежной кожей трепетно билась жилка. Странно, но ему вдруг захотелось коснуться ее губами…
— Так настаиваешь, что ты человек, а мне больше нравится киса, — усмехнулась девчонка, прикрывая глаза.
— Эй! Не спать, — Лэнс слегка встряхнул Арину. — Я тебе не киса.
— Мне нравится твоя рысь. Для человека у тебя слишком хищный взгляд. Ее глаза меня не пугают.
— Ты так говоришь, как будто мы существуем по отдельности, — хмыкнул князь.
— Пожалуйста, стань снова рысью, — прошептала мелкая.
— Нет.
— Почему?
— А зачем?
— Потому что мне так хочется.
— Поэтому нет.
— А если это мое последнее желание? — грустно улыбнулась Арина.
— Не говори ерунды, — нахмурился Лэнс, тем не менее с тревогой вглядываясь девчонке в лицо. Она покусывала покрасневшие от жара губы и, кажется, не шутила.
— Я давно так сильно не болела. С детства. Как там говорят врачи? Переутомление, переохлаждение, стресс, плохое питание, летальный исход…
— Летальный? — переспросил двуликий, начиная не на шутку волноваться.
— То есть смертельный.
— Зачем ты все это говоришь?!
— Я могу не дожить до утра. Но ты знаешь, мне все равно. В том мире меня не больно-то ждут обратно, и здесь я тоже никому не нужна, разве что временно, как замена.
— Замолчи. Ты будешь жить.
— Кажется, я больше не хочу…
Непроизвольно Лэнс крепче прижал Арину к себе.
— Ты упорно боролась, чтобы вернуться в свой мир, — разозлился он, — а сейчас так легко сдаешься?
— Прости. Миссия невыполнима.
— Хорошо. Если я стану «кисой», ты прекратишь скулить? — сквозь зубы процедил князь.
— Да.
Однако Лэнс видел: она сказала это лишь потому, что не хотела его больше расстраивать и злить.
…Огромная рысь легла у ног девушки. Арина наклонилась и ласково провела ладонью по густому, шелковистому меху спины.
— В нашем мире кошки лечат людей своим мурлыканьем.
Зверь недоверчиво тряхнул большой круглой головой, моргнул ярко-зелеными глазами. Поначалу тихое, приглушенное урчание становилось все громче и насыщеннее.
— Спасибо.
Девушка легла на подстилку из ветвей, вытянулась вдоль тела рыси и обняла ее за шею.
— Ты — удивительный. Такой большой, теплый и музыкальный. Мне хорошо с тобой.