— Basta1! — крикнул Рен, его лицо исказилось. Он вернулся из Италии всего несколько дней назад, когда произошло все это дерьмо с Zio Франко. Я был права. Франко и Сильвио планировали переворот, но их планы полетели к чертям, когда Рен вернулся домой, Сильвио умер, а в дом нагрянула полиция.
Прошло несколько недель, а мой отец, несмотря на впечатляющий прогресс, все еще вычищал кровь брата из-под ногтей, с отвращением глядя на меня. Его влияние сметало все проблемы, связанные с тем кровавым днем, когда я в последний раз видела Николая. Кроме убийства Сильвио. Антонио не собирался вытаскивать Чернова из тюрьмы. Он хотел, чтобы Нико сгнил там.
В Каса Нера я была пленницей, как никогда раньше. У меня не было ни телефона, ни ноутбука. Мне не разрешалось ни с кем видеться, и Антонио злился, что я не отвечаю на вопросы об Анджело и Кьяре.
Хуже всего, что мое состояние стало очевидным. Судя по всему, я была из тех, кто подвержен утреннему токсикозу, поскольку меня тошнило без остановки в течение нескольких недель, так долго, что пришлось вызвать врача. У меня не было другого выбора, кроме как пройти его тесты.
Беременна.
Я была беременна ребенком от Николая. Несмотря на то, что я добросовестно принимала противозачаточные средства, за исключением тех трех дней, проведенных в бегах. Оказалось, что этого достаточно. Я все еще не оправилась от шока.
— Итак, София. Что ты можешь сказать в свое оправдание? — в голосе отца звучала угроза.
Я опустилась на стул и посмотрела на Рена. Он стоял рядом со мной, его руки были сжаты в кулаки.
— Он принудил тебя? — продолжил Антонио.
Я покачала головой.
— Ты уверена? — отец надавил.
— Он меня не принуждал, — пробормотала я с таким достоинством, на какое только была способна. Мое лицо пылало от смущения, и я чувствовала, что земля вот-вот поглотит меня. Обсуждать свою сексуальную жизнь с отцом и братом было не тем, что я когда-либо хотела делать.
Я почувствовала, как рука Рена легла мне на плечо, успокаивая меня. Он был рядом, за моей спиной. Я была не одна.
— Ты тупая шлюха. Даже после того, как я пытался научить тебя добропорядочности, ты сбежала при первой же возможности и трахнулась с нашим врагом, — усмехнулся Антонио.
Его слова отскочили от меня. Мне было все равно, что он думает. Он ничего не знал, и уж тем более, ему неведомо было, что такое любовь.
— Ты такая же, как Леонора, ваша мать. Она тоже была глупой, — сказал он, отвернувшись и глядя в окно. Его руки, сложенные на коленях, напоминали скрюченные корни старого дерева. — Вот как мы поступим.
Когда он обернулся, в его глазах было выражение, которое я хорошо знала. Так он смотрел на меня, когда собирался применить свои дисциплинарные меры, но сейчас он уже не мог ударить меня. Я была сильнее его. Вместо этого он выглядел вполне удовлетворенным тем, что придумал, чтобы помучить меня.
— Ты избавишься от ублюдка как можно скорее, тихо. Больше мы о нем не вспомним. Ты выйдешь замуж за Морони, как и планировалось, за того, кто понимает кодекс и наш образ жизни. Таким образом, ты принесешь пользу и выполнишь часть своей роли в семье, вместо того чтобы остаться совершенно бесполезной.
— Нет. — Это слово прозвучало с тихой убежденностью.
— Нет? — повторил Антонио, его шея покраснела.
Такими темпами я доведу его до еще одного сердечного приступа и ничуть не пожалею.
— Что значит «нет»?
— Я не стану делать аборт, и ты не сможешь меня заставить.
— Это мы еще посмотрим, — внезапно заорал он.
— Отец, она сказала «нет», — вмешался Ренато.
Он все еще стоял прямо за моей спиной, его поддержка придавала весомость моему отказу. Возможно, я не смогла бы сама противоречить Антонио, но Рен был наследником, и если он не соглашался с отцом, то мог защитить меня.
Антонио с усмешкой посмотрел на нас обоих, презрение так и сквозило в его словах.
— Какими слабыми стали мои дети. Слабыми и мягкосердечными. Не способными вести дела, да и выживать тоже, если уж на то пошло.
Он долго смотрел в окно, его мысли скакали так яростно, что я практически слышала их.
— Я не позволю, чтобы моя дочь родила внебрачного сына от Чернова, — сказал он наконец. — Если ты это сделаешь, значит, ты мне больше не дочь.
— Не так давно ты был счастлив выдать меня замуж за Кирилла Чернова, — напомнила я ему.
— Выйти замуж за наследника влиятельной семьи — это одно. А залететь от паршивой овцы — совсем другое. Я ничего не получу от этого брака, а мелкий ублюдок Николай получит все. Я этого не допущу. Я увижу, как он ответит за это в тюрьме. Он не доживет до освобождения.