Кьяра стояла возле одного из стульев в зоне ожидания и, положив трубку, похлопала по плечу сидящую там женщину.
Та заговорила, не поднимая глаз. Её голова была низко опущена над книгой, темные волосы были коротко подстрижены, и я видел лишь тонкую шею и кончик уха, за которое она заправила прядь.
— Это не свидание.
Ее голос. София.
Кьяра закатила глаза и села на стул напротив. Я не мог разглядеть темноволосую женщину, так как она сидела спиной ко мне. Но даже тогда я знал. Это была она. Моя lastochka.
Казалось, все вокруг замедлилось. Время потеряло смысл. Я забыл, как дышать, как думать. Все, что я мог делать, — это смотреть. Бушующая тьма внутри меня вернулась в десятикратном размере. Из-за потрясения от встречи с Софией клетка вокруг моего сердца наконец-то треснула. Мой разум, возможно, тоже дал трещину прямо в этот момент. Я уже не был тем мужчиной, которого она когда-то знала. Теперь внутри моей груди скалил зубы кровожадный монстр, огрызаясь на весь мир. Во мне поселился хаос, и я знал, что до конца своих дней буду жить в эпицентре бури. Это был компромисс, который нашел мой сломленный разум. Я мог функционировать, говорить, есть и ходить, как обычный человек, но во мне никогда не было ни покоя, ни тишины. Там внутри раздавались крики, которые никогда не стихали.
Я прислонился к стене, скрестив руки на груди, чтобы удержать себя от желания завернуть за угол и притянуть ее к себе. Удобный информационный стенд длиной в пол закрывал меня от посторонних глаз, и все, кому казалось странным, что прямо за ним притаился мужчина, получали в ответ убийственный взгляд, который заставлял их проходить мимо.
— Разумеется, свидание. Ну, он хочет, чтобы это было так. Не понимаю, почему ты противишься, — драматично вздохнула Кьяра.
София воскликнула.
— Только не снова.
— Эдвард Слоан богат, красив. Он всем нравится, и я уверена, что он никогда никого не убивал. Я знаю, что это не твой обычный типаж, но не стоит дискриминировать хороших парней.
— Очень смешно. Спасибо за кофе. Все бумаги готовы, так что пошли. Мне нужно поработать над портретом, пока мой «кавалер» снова не пригрозил мне увольнением.
— Как хочешь, тогда умри в одиночестве, — пробормотала Кьяра, вставая.
Темноволосая фигура тоже встала, потянувшись всем телом из стороны в сторону, а затем взяла свою сумку.
— Я не умру в одиночестве. Я приду к тебе домой для этого.
Кьяра рассмеялась и, обхватив подругу за плечи, развернула ее к дверям.
Я впервые увидел лицо своего наваждения. Мой призрак, который обрел плоть.
Темные глаза, увенчанные длинными ресницами, гладкая оливковая кожа. Короткие волосы, подстриженные до подбородка. На ней было темное пальто и черный шарф, обмотанный вокруг шеи.
Ее полные губы были изогнуты в улыбке, когда она выходила на улицу.
София Де Санктис. Больше не призрак.
Я последовал за ними к парковке, держась в тени. Моя естественная среда обитания. Даже если бы они посмотрели прямо на меня, я бы остался незамеченным. Я не просто прятался в тени, я был тьмой.
Она направилась к старой разбитой Хонде и села в нее, помахав на прощание Кьяре. Меня словно тянуло магнитом, когда я направился к машине Брэна. Ключи все еще лежали у меня в кармане. Не отрывая взгляда от машины Софии, я завел свою, чувствуя странную пустоту в голове, и захлопнул дверь.
Хонда отъехала, и я последовал прямо за ней.
Машина поехала на север вдоль берега. Я держался позади. Я пропускал звонок за звонком от Брэна, поскольку не мог ответить прямо сейчас. Я вообще не мог ни о чем думать.
Наступила ночь, и я опустил стекла, чтобы прохладный воздух привел меня в чувство.
Хонда свернула на тихую извилистую дорогу, ведущую к океану. Она въехала на подъездную дорожку к одинокому дому, стоявшему в конце дороги. Когда фары ее машины потухли, я съехал на обочину и выключил свои. Было темно. Мне нужно было подойти ближе.
Я выскользнул из машины как раз в тот момент, когда София вышла из своей. В одной руке у нее был блестящий пластиковый пакет, а в другой — сумка. Я подошел поближе и на секунду спрятался в тени, прежде чем выглянуть снова.
Я зашагал по улице, на ходу проверяя пистолет. Простой рефлекс.
Она скрылась в уединенном доме, двор которого с одной стороны выходил к воде, а с другой — в лес. Было тихо. Это была такая тишина, которая позволяет человеку вроде меня понять, что вокруг никого нет на значительном расстоянии.
Никто не услышит ее криков.
Иди туда и забери ее, — прорычал голос внутри меня. Но куда бы я забрал её? Я только приехал в город. Мне негде было остановиться, я понятия не имел, куда идти, и даже не представлял, где здесь можно спрятать женщину, захваченную против ее воли. Нет. Я не мог ворваться к ней неподготовленным. Кроме того, я не хотел, чтобы она меня видела. Я был не готов. Я хотел понаблюдать за ней. Увидеть ее жизнь. Я хотел, чтобы она почувствовала, как медленно сжимаются челюсти ее наказания, прежде чем они сомкнутся на ней.