Придется быть обходительной с ним, но не сегодня. Сегодня мне нужно было успокоиться.
Я медленно пошла обратно к машине. Ощущение, что на меня смотрят, вернулось. Неужели Эдвард наблюдал за мной через свои камеры?
Я села в машину и потрясенно застыла, заметив то, чего там раньше не было.
На приборной панели лежал букет белых лилий. Стебли были перевязаны черной лентой.
Внутри машины.
Глава 10
София
После ужина, включающего в себя суп и крекеры, я просидела с Лео на телефоне добрых полчаса. У него был мобильник, и я могла звонить ему в больницу, когда заканчивались часы посещения. Я предложила приехать и переночевать в кресле у его кровати, но он настоял на том, чтобы я спала дома. Он беспокоился обо мне больше, чем следовало.
Букет лилий не выходил у меня из головы. Во-первых, кто, черт возьми, мог мне их подарить? Во-вторых, и это вызывало наибольшее беспокойство, как они оказались в машине? Мой рациональный ум убеждал меня, что этому должно быть очевидное объяснение. Может, я забыла запереть дверь, и Эдвард попросил кого-нибудь из своего персонала сбегать и оставить их в машине в качестве сюрприза, когда я буду уходить, поскольку он явно стремился произвести на меня впечатление. Это был логичный ответ. И все же мысль о букете застряла где-то на задворках моего сознания, как заусенец.
Пытаясь побороть паранойю и чувство одиночества от того, что я осталась одна субботним вечером, я решила немного поработать над своими самыми сокровенными, личными картинами. Теми, которые я никогда не выносила из дома.
Живопись всегда была моим хобби, хотя в студенческие годы меня больше интересовала история искусства. В другой жизни, где Антонио Де Санктис не был моим отцом, я бы с удовольствием работала со старинным искусством, занималась реставрацией или кураторством. Вместо этого, еще до того как он стал угрожать моему нерожденному ребенку, у меня не было ни единого шанса найти работу, которая бы мне нравилась. Я бы вышла замуж за того, на кого указал бы мой отец, и на этом всё. Художественное образование, которое он позволил мне получить, было лишь способом занять меня до знаменательной даты. Я утешала себя тем, что из-за этого дерьмового шоу, в которые превратились последние семь лет, Антонио, по крайней мере, лишился своей разменной монеты — невесты-девственницы.
Я вышла на улицу и спустилась с крыльца по левой стороне. Анджело помог мне переоборудовать гараж в маленьком доме в рабочее пространство. Теперь это была моя собственная студия.
В гараже я включила верхний свет, и в нос ударил запах скипидара и масляной краски.
Я подошла к большому холсту, накрытому простыней. Я знала, что скрывается под ней. Это было то, что я часто рисовала. Залитый лунным светом лес, звездное небо и слабая тень мальчика с откинутой назад головой, смотрящего на луну. Лео думал, что это он, и во многом так оно и было, но также это был и его отец.
Я опустилась на табурет и направила свет с лампы на холст.
Потянувшись за кистью, я отвлеклась на слегка заросший деревьями участок, и чуть не опрокинула банку со свежими кистями, которая стояла на столике рядом с табуретом. Когда я наклонилась, чтобы поправить ее, раздался сильный стук в дверь гаража.
Я замерла, мое сердце чуть не выскочило из груди. Через мгновение снова наступила тишина. Я чувствовала себя неуютно, воспоминание о цветах вдруг снова вырвались на передний план моего сознания. Что, если это не пустяк? Я не смогу работать, пока не проверю.
Направившись к выходу через главную часть гаража, я услышала, как хлопнула дверь.
На этот раз стук прогремел на всё здание. Он был таким громким, что мои руки инстинктивно взлетели вверх, чтобы защитить лицо, и я застыла на месте. Сердце беспорядочно билось, пока я смотрела на дверь. Звук был такой, словно кто-то бросил в нее камень.
По коже побежали мурашки от ощущения, что за мной снова наблюдают. Я вернулась к холсту, игнорируя странное покалывание по коже.
— Эй? — позвала я, мой голос звучал странно громко.
Я снова подошла к двери и повернула ручку. Она легко открылась. Сквозь щель проникла тишина, характерная для того места, где мы жили. Неподалеку шумели волны, разбиваясь о берег, а стрекотание сверчков, живущих в кустах, наполняло ночь своей музыкой.
До меня донесся тихий рокот машин, проезжающих по ближайшей дороге. Было не так уж поздно, всего десять часов, и все казалось нормальным.