Я не стала ждать, чтобы узнать, Николай это или нет. В этот момент все мысли покинули мою голову, и я перешла в режим выживания. В данном случае выжить означало вернуться в многолюдное место. Я рванула в сторону спортзала, пока Маска Номер Один не пришла в себя.
Я добежала до конца коридора художественного крыла и чуть не упала с лестницы, ведущей в научный отдел. Звук шагов, преследующих меня по пятам прорезал тишину.
Наконец я добралась до подножия лестницы. Здесь коридор разделялся на два выхода. Первый вел в научный отдел, откуда можно было дойти до спортзала и оказаться в безопасности. Второй — в мастерские, там я плохо ориентировалась. Я знала, что они находятся с противоположной стороны от спортзала, и, что там была боковая дверь, которая вела в лес. Я успела сделать два шага в направлении спортзала, людей и безопасности, как вдруг в конце коридора показалась фигура.
Это был один из незнакомцев в маске, но кто именно, я понятия не имела. Он неторопливо брел ко мне, его рука в черной перчатке скользила по шкафчикам. Он насвистывал какую-то мелодию. Беги, кролик, беги, кролик, беги, беги, беги.
Звук преследующих шагов прекратился. Я медленно повернулась и посмотрела на лестницу. На самом верхней ступени, всего в десяти метрах от меня, сидел другой мужчина, слегка согнувшись, его маска была сдвинута набок.
Я попятилась. У меня не оставалось выбора. Развернувшись на босых пятках, я рванула к мастерским и к двери в лес.
Я почти добежала до последнего класса, маленькая боковая дверь в конце коридора была уже в пределах досягаемости, когда кто-то догнал меня. Одна рука зажала мне рот одновременно с тем, как другая обхватила за талию. Затем мы двинулись назад.
Я сразу поняла, что это был Николай. По тому, как его сильные руки удерживали меня без усилий, но не причиняли боли. А еще по его запаху. Это было сродни возвращению домой после долгих лет отсутствия. Чувствовала ли я какое-то извращенное облегчение? Да, как бы погано это ни было, я предпочла бы дьявола, которого знала. Кто, черт возьми, помогал ему терроризировать меня, я не знала и знать не хотела. Один психопат в моей жизни — это уже слишком много.
— Ш-ш-ш, королева бала. Перестань так сильно извиваться, из-за этого мне хочется устроить новую погоню.
Я замерла, пытаясь втянуть воздух в легкие из-под его перчатки.
Дверь в класс закрылась за нами. Он позволил мне вывернуться из его хватки, прежде чем прижать меня спиной к краю жесткого стола. Я ненавидела его маску. Было еще страшнее, когда я не могла разглядеть в нем ничего знакомого.
— Ты нашла свою подругу?
Его насмешливый тон вызвал во мне гнев, отодвинув панику на второй план. Ублюдок превратил меня в животное, обезумевшее от страха, в то время как сам просто играл со мной.
Он разжал мой рот.
— Ты совершенно безумен. Как тебя вообще выпустили? Твой брат знает, насколько ты невменяем? Ты угроза для общества, — стремительный поток гнева и страха вырвался из меня с первым свободным вздохом.
Он лишь усмехнулся.
— И все же ты только притворилась, что сдала меня вчера, не так ли? Полагаю, более здравомыслящий человек просто убил бы тебя, Анджело и Кьяру, и покончил бы с этим. В моем мире такое предательство, как твое, требует возмездия. Какого возмездия хочешь ты?
Что-то внутри меня оборвалось. Я не могла молчать, пока он предъявлял мне подобные обвинения, когда его потеря стоила мне всего.
— Я не предавала тебя. Я не хотела, — начала я, но быстро замолчала. Николай прижал палец в перчатке к моим губам, не давая продолжить.
— Подожди, я уже слышал это раньше. Дай угадаю? Папочка угрозами заставил тебя инсценировать свою смерть? Или нет, стой, может, он угрожал мне в тюрьме… я прав?
Я не знала, что на это ответить. Правда была куда более ужасной. Я солгала, чтобы защитить Лео. Я не знала, как Николай отреагирует на то, что у него есть сын, а я его скрыла.
Эти жуткие иксы на месте глаз заглядывали мне в душу.
— Он угрожал мне, и ты подумала, что безопаснее притвориться мертвой, чем гневить дорогого папочку?
Он не был полностью неправ. Он просто не знал о Лео. Я не могла сказать ему. Прямо сейчас он был слишком пугающим. Тем не менее, в одном я могла быть честной.
— Разве это преступление — не хотеть твоей смерти? Или позаботиться о том, чтобы ты мог жить, даже без меня — это предательство?
Николай был неподвижен. Напряжение между нами нарастало. Я хотела увидеть его глаза. Я потянулась к его маске, и он хмыкнул, качая головой. Он не держал меня за руки, его ладони просто лежали по обе стороны стола позади нас, заставляя меня выгибать спину навстречу ему. Его бедра пригвоздили меня к месту, и я ощущала его тяжесть у своего центра.