София не сделала ни того, ни другого. Моя маленькая лживая королева бала раскрыла объятия и притянула меня ближе. Ее капитуляция угрожала остаткам моего рассудка. Она прильнула ко мне, приподняла бедра навстречу моим безжалостным толчкам, отвечая моему желанию на каждом шагу. Ее руки тянулись ко мне, а губы прижимались к моему горлу и выше, осыпая поцелуями челюсть. Если она пыталась разрушить меня, это работало.
Я собирался кончить, не мог больше терпеть. Не тогда, когда она так нежно целовала меня, извиняясь крошечными, безмолвными способами при каждом движении. Она все еще была моей маленькой ласточкой, только теперь сидела у меня на ладони и ждала, что я раздавлю ее, если захочу.
Я не хотел. И никогда не хотел. Я мог только любить ее. Я не был способен на что-то другое.
Темп между нами ускорился, и влажные шлепки наших тел, встречающихся друг с другом, звучали непристойно в ночном воздухе. Было что-то первобытное в том, чтобы трахать ее на лесной подстилке, среди сухих листьев и сосновых иголок. Здесь, в лесу, где я всегда находил утешение, я нашел ее снова. Мою ласточку, принимающую меня с распростертыми объятиями, какие бы куски мы ни вырывали друг из друга.
Она вскрикнула первой, ее киска плотно обхватила мой член, все ее тело сжалось. Я грубо целовал её, пока она кончала, проглатывая звуки ее удовольствия. Я хотел все их только для себя. Я нуждался в них. Ее оргазм длился бесконечно, а киска пульсировала и вздрагивала с такой силой, что это отправило меня за грань. Следуя за ней, я кончил с тихим рыком, засовывая свой член в нее так глубоко, как только мог, заливая ее внутренности своей спермой и заполняя ее до отказа. Она поднесла руку к моей щеке, прижимаясь нежным поцелуем к моему лбу. Вспышка на ее пальце заставила мой мозг ожить. Она так и не объяснила этого.
— Чье гребаное кольцо ты носишь, пока твоя тугая, жаждущая киска высасывает из меня сперму? — Мой голос был хриплым. Удивительно, что я мог говорить после оргазма, который только что испытал. После семи лет самоотречения было чудом, что я вообще был способен на что-либо.
Ее щеки вспыхнули.
— Я не хочу, чтобы ко мне приставали.
— Значит, это просто маскировка? — Моя сперма капала из ее щели. Я зачарованно наблюдал за этим. Казалось неправильным видеть, как она вытекает. Мой член все еще был твердым. Вероятно, потребуется год секса с ней, чтобы снять напряжение и наверстать упущенное. Я не возражал против этого, а вот София могла. Жаль, что у нее не было выбора.
— Ты все еще думаешь, что я не могу определить, когда ты лжешь, королева бала? — Я снова вошел в нее, мой твердый член заскользил по сперме внутри.
Она ахнула. Ее киска до сих пор подергивалась.
— Я не лгу.
Я вышел из нее после нескольких толчков и переместился в сторону. Небольшая перестановка, и мой влажный член оказался у ее рта.
— Было время, когда я бы в это поверил. — Я терся кончиком своего члена о ее губы, пока они не заблестели от наших соков. — Но я больше не могу доверять этому рту. Вылижи меня дочиста.
Я обхватил ее за подбородок. Она не отвела от меня взгляд, когда медленно раздвинула губы и облизала мою головку, прежде чем принять меня в горячую пещерку своего рта. Черт. Это было невероятно — чувствовать ее прикосновения. Женщина, которая стала моей одержимостью с первой ночи нашего знакомства в её семнадцать лет, когда она была защищенной принцессой мафии. София послушно вычищала меня языком, и я понял, что могу кончить снова. Я наклонился вперед, удерживая ее голову и загоняя член глубже. Она приняла всю длину, не сводя с меня глаз, раздвигая челюсть настолько, насколько могла. Трахать ее в рот прямо на лесной подстилке не входило в мои планы, но она так хорошо отсасывала, что я не смог сдержаться. Я трахал ее лицо, моя головка касалась задней стенки ее горла. Ей некуда было деваться. Сдавленный захлебывающийся звук почти лишил меня контроля.
Я надавил поглубже и позволил ей поработать языком. Она быстро довела меня до предела своим жадным посасыванием. Я вышел, желая увидеть зримые доказательства моего обладания ею. Склонившись над ее распростертым телом, я бурно кончил, длинные ленты спермы полоснули ее голые сиськи, до самой шеи. Одна особенно сильная струя попала ей на подбородок и стекла по раздвинутым губам. Я кончал долго, пульсация моих яиц казалась бесконечной, пока я помечал ее своим семенем.