Точно так же, как мое тело никогда не могло забыть ее.
Я вернулся к ее клитору, как раз в тот момент, когда потянулся в сторону и взял один из причудливых ножей, которые принес с собой. Этот был запасным. Ее глаза расширились, когда она увидела его. Это был ее liccasapuni. Нож paranza corta с длинным тонким лезвием и широкой круглой рукояткой. Первое и единственное оружие, которым она когда-либо успешно ранила меня.
— Открой рот. — Мой голос был низким. Приказ не подлежал обсуждению.
Ее грудь поднималась и опускалась все быстрее и быстрее, но, несмотря на свой страх, а может, и благодаря ему, она подчинилась. Я провел лезвием вверх по ее телу, поворачивая его в руке так, чтобы держать острый конец, а затем поднес рукоятку к ее губам и ввел в рот.
Она заполнила его идеально.
— Намочи ее хорошенько для меня, королева бала. — Я трахал ее рот рукояткой несколько секунд, пока ее слюна не стала стекать по лезвию, а затем вытащил его.
Она с пристальным вниманием наблюдала, как я подношу нож к ее киске.
Рукоятка легко скользнула внутрь. Крепко сжав лезвие, я стал осторожно водить рукояткой внутри нее. Она была достаточно длинной, чтобы держать ее идеальную киску подальше от острых краев. Наклонившись, я обхватил губами клитор и стал ласкать его. Она вскрикнула, ее бедра ударились о мое лицо.
София быстро приблизилась к разрядке. Женщина на грани. Если она была честна со мной, то моя маленькая ласточка уже давно ни с кем не спала. Теперь же у нее никогда не будет шанса быть с кем-то другим, кроме меня.
Она взорвалась в моем рту потоком наслаждения. Ее соки были сладкими, как нектар. Я трахал ее рукояткой ножа все это время, пока она не выдохлась и не обмякла на столе.
Осторожно вытащив из нее нож, я сомкнул ее ноги и поднес рукоятку к её губам. Глаза Софии расширились, и на секунду я подумал, что она может отказаться. Затем она открыла рот, и я просунул рукоятку внутрь.
— Прибери за собой.
Ее щеки порозовели, но она подчинилась, впиваясь в меня глазами.
— Хорошая девочка.
Отложив нож в сторону, я сжал кулак. Тепло разлилось по моей ладони. Я проигнорировал его. Что такое небольшой порез по сравнению с удовольствием от прикосновения к этой женщине? Ей не было равных. Я расстегнул джинсы и приспустил их наполовину, не в силах больше ждать ни секунды, чтобы оказаться внутри нее. Подтянув ее бедра к краю стола и оставив при этом кровавый отпечаток ладони на ее ноге, я вошел в нее. Она застонала, закусив губу. Выражение ее удовольствия вызывало привыкание. Я обхватил кровоточащей рукой ее за шею и притянул лицо к своему, целуя ее, одновременно толкаясь бедрами. Стол заскрипел по полу, громко и раздражающе, и бокалы задрожали от наших усилий. Я жестко трахал ее, и она встречала каждый мой толчок приподнятыми бедрами, выгибаясь навстречу мне, задыхаясь и обливаясь потом. Великолепное зрелище. Она кончила первой и притянула меня к себе, пока ее тугая киска сжимала мой член сильнее, чем когда-либо, и доила по всей длине.
Я вырвался из неё, чтобы кончить на ее холмик. Я хотел увидеть, как моя разрядка оставляет полосы на ее бедрах и киске. Дотронувшись до спермы, я смочил в ней пальцы, а затем втер ее во внутреннюю поверхность бедер и живота. Она молча наблюдала. Я хотел, чтобы она пахла мной, и теперь добился своего.
После, я последовал за Софией наверх, в ее комнату. Она продолжала нервно оглядываться на меня, прикусывая пухлую нижнюю губу. В своей комнате она неловко переминалась с ноги на ногу, пока я раздевался. Ее взгляд на мое тело возбуждал.
— Все еще нравится смотреть на меня, королева бала? Тебе всегда нравилось. — Я сбросил джинсы и боксеры, вышел из них, бросил на стул и повернулся к ней лицом.
Ее взгляд упал на мой полутвердый член, прежде чем она успела спохватиться. Щеки порозовели, и София отвернулась, скрестив руки на груди.
— Что теперь?
— Теперь мы ложимся спать. Разве это не то, что происходит ночью?
Она с любопытством посмотрела на меня через плечо.
— Вместе?
— Да, вместе. Просто считай, что дни, когда ты спала одна, — это роскошь, которую ты больше не можешь себе позволить.
— Это должна была быть угроза?
Она бросила мне эти интригующие слова, когда я обошел ее сзади. Положив руку ей на поясницу, я мягко подтолкнул ее к кровати.
— Полагаю, это зависит от того, насколько тебе было одиноко, София, не так ли?
Она подошла к матрасу и забралась на него. Я последовал за ней, по пути выключив свет. Запах ее простыней окутал нас, тот особый аромат, присущий только Софии. У меня закружилась голова. Она отодвинулась на другую сторону кровати, чтобы сохранить дистанцию, и я, цокнув, перетащил её обратно на середину.