Эдвард на негнущихся ногах подошел к кровати и опустил меня на мягкий матрас. Я лежала на боку и прекрасно видела Николая и Эдварда.
— Все в порядке, королева бала? Не считая того, что тебе пришлось целый час терпеть общество этого парня?
Я кивнула, голова лишь слегка шевельнулась на одеяле.
— Хорошо. А теперь расслабься. Мы с Эдди немного поиграем, а потом я отвезу тебя домой.
— Что еще за игра? Моя охрана наверняка видела, как ты вломился сюда. Они уже в пути.
Николай усмехнулся.
— Я так не думаю. Думаю, твоя простенькая система будет показывать красивую картинку всю ночь. Твоя сеть — детская забава для профессионала.
— А ты профессионал?
Николай хмыкнул.
— Нет, но мой друг — да. Он взломал твою систему несколько дней назад. Видишь ли, я итак планировал нанести тебе визит.
— Зачем? Ради денег?
— Ох, Эдди. Как мило, что ты думаешь, будто у тебя достаточно денег, чтобы произвести на меня впечатление. — Николай поднялся на ноги и подошел к Эдварду, держа его на мушке. — Мне нравится твоя деятельность, в ней есть потенциал. И дом твой тоже нравится. Жаль, что он полностью заложен и у тебя нет наследников. Я собираюсь купить его за бесценок на аукционе.
— О чем ты, черт возьми, говоришь? — Голос Эдварда дрожал.
Николай наклонился, не отрывая от него глаз. Слоан неловко заерзал, его кулаки сжимались и разжимались.
— Я говорю о том, что это твой последний день на земле. Надеюсь, он тебе понравился.
Эдвард попятился, его лицо побледнело.
— Ты серьезно собираешься убить меня? Тебя схватит полиция.
— Пусть попробуют.
— И все из-за какой-то суки?
В стальных глазах Николая мелькнула вспышка ужасающей ярости.
— Эдди, bratan. Ты просто не мог промолчать, да? Я собирался сбросить тебя со скалы — быстрая, милосердная смерть. Но ты только что засадил себя в яму поглубже.
— Кто она для тебя?
— Словами не передать всего, что она для меня значит, но я постараюсь упростить это для тебя. Она мать моего сына и будущая жена.
Эдвард побледнел, осознав, что блефом ему не выкрутиться.
— Я прошу прощения. Мне не следовало прикасаться к ней. Я не знал. — Он перешел к стадии торга, оплакивая свою жизнь.
— Слишком поздно. Это не игровое шоу. Здесь нет второго шанса. — Николай прижал дуло пистолета к его лбу. — Единственное, что осталось решить, это насколько будет больно.
Неужели он собирался застрелить Эдварда Слоана прямо у меня на глазах? Голова шла кругом, и наркотик начал действовал теперь, когда пропала та бешеная энергия, которая требовалась мне, чтобы оставаться начеку. Ведь я больше не была здесь одна. Николай был рядом, чтобы спасти меня.
Мое зрение затуманилось, по краям все потемнело, прежде чем сон окончально сморил меня.
Во сне меня окружала горячая кожа. Сильные руки держали меня, поворачивали, широко раздвигали. Жидкое тепло разливалось между ног, и я извивалась, подбираясь ближе к этому ощущению.
Внезапно я проснулась, когда толстый палец ткнулся в меня.
Я дернулась напротив головы между моих бедер. Гладкая кожа встретила мое прикосновение.
Николай.
Его язык ласкал клитор, а палец проникал в меня. Я была такой мокрой, что знала: он начал не только что.
— Проснулась наконец, королева бала?
Я открыла рот, чтобы заговорить, и из него вырвался стон. Извиваясь на простынях, я подняла бедра навстречу его ухмыляющемуся рту. Он ввел в меня еще один палец, растягивая меня, потираясь о точку G, так что от давления казалось, что она вот-вот лопнет.
— Ты хоть представляешь, сколько раз ты уже кончила мне в рот?
Я покачала головой, не в силах говорить.
Прошлая ночь угрожала вернуться в мое сознание, и я отогнала ее прочь. Я подумаю об этом позже. Всё потом. Сначала я собиралась сильно кончить на лицо мужчины, который снова защитил меня.
Я поднялась, зависнув на самом краю. Я чувствовала, что оргазм несется ко мне, как паровоз. Как только мои мышцы дернулись, Николай остановился.
— Эй! — запротестовала я.
Он усмехнулся и перевернулся на спину, на ходу хватая меня за бедра. Я с трудом выпрямилась, обнаружив, что оседлала верхнюю часть его груди.
— Объезди мое лицо, София, если хочешь кончить.
Я посмотрела на него сверху вниз. Утро было слишком ранним, чтобы быть такой грязной.
— Давай, lastochka, задуши меня своей киской, залей мое лицо.
Я ненадолго задумалась над его словами. Его серые глаза смотрели на меня, а губы были влажными, уже измазанные моими соками.