- Да, - проговорил маг, серьезно, как-то изучающе глядя на нее. - это нужно сделать как можно скорее, и не только потому, что до души, принадлежащей Терешталю тяжело достучаться, и чем раньше попытаться, тем легче. Но и потому, что, чем раньше мы узнаем планы врага, тем больше времени у нас будет на составление плана действий. Если у нас вообще еще есть время.
- А что будет со мной? - уже не глядя на него, спросила Джейн, на глаза навернулись слезы, и она поспешила опустить их.
- Я сделаю все так, что ты ничего не вспомнишь. Вы, дьера, - снова поправился Николас.
- А он не сможет... Сбежать, захватив мое тело? Убить меня? - она снова посмотрела на него, ожидая увидеть насмешку, надеясь увидеть насмешку. Но маг был серьезен, и от этого становилось лишь страшнее.
- Я не допущу этого. - твердо проговорил он.
- Хорошо, - после длительного молчания, наконец, почти беззвучно, одними губами, прошептала Джейн.
Издав вздох нескрываемого облегчения, Николас тут же подскочил и бросился наверх. Вир Рассел жестом пригласил Джейн следовать за ним и направился в том же направлении. Они поднялись на третий этаж, куда Джейн никогда раньше не ходила. Не то, чтобы ей это было запрещено, просто прямо в конце лестницы коридор завораживала дверь, постоянно запертая, и девушка, не желая лезть не в свое дело никогда не пыталась проникнуть туда.
Теперь дверь была открыта давно влетевшим на третий этаж Николасом. И Джейн осторожно переступила через порог. Весь третий этаж представлял собой одну длинную комнату, все стены и перегородки были снесены. Периметр комнаты был уставлен шкафами, забитыми книгами, у дальней стены, ближе к небольшому круглому окошку, висевшему высоко над потолком, расположился огромный стол, заваленный бумагами и какими-то склянками. Еще пара столов, на которых преобладали стеклянные колбы и мензурки, часто соединенные какими-то трубками, стояли вплотную друг к другу вдоль книжных шкафов по правую руку. Николас небрежно откинул лежавший на полу ковер и уже чертил на досках мелом какие-то символы.
Джейн остановилась, немного позади, нервно сглотнув и пытаясь рассмотреть хоть что-то в полумраке комнаты, свет в которую проникал лишь из небольшого круглого окошка. Видимо, при строительстве окна на третьем этаже не предусматривалось в принципе, а потолок между третьим этажом и чердаком или не был запланирован вовсе, или снесен впоследствии. Поэтому, даже несмотря на тусклый свет маленького окошка, потолка видно не было, и казалось, что его нет вовсе, лишь тьма, нависающая над людишками, пробравшимися в ее обитель.
Джейн потерла ладонями плечи, обхватив себя крест-накрест, словно замерзла. Сейчас она вдруг подумала о том, что скоро рассвет, а она так и не ложилась, и что наверняка завтра будет чувствовать себя из рук вон плохо, потому как попросту не могла не простудиться, блуждая по морозу не одетой. И с неимоверной силой накатил страх: увидит ли она этот рассвет, новый день, который за ним последует? Не ошиблась ли она, доверившись магам? Что если она в самом начале угадала правильно, и сейчас они хотят использовать ее для какого-то своего ритуала черной магии? Что, если это последние минуты ее жизни?!
Легкое прикосновение заставило ее, вздрогнув, вынырнуть из невеселых мыслей. Это Николас осторожно положил руку ей на предплечье.
- Вы должны зайти в круг добровольно, дьера, - вкрадчиво проговорил он, как обычно, пытливо разглядывая ее своими оливковыми глазами.
Нервно кивнув, Джейн сделала шаг в сторону круга. Обернулась на вира Рассела, но тот почему-то предпочел увлечься созерцанием окружающей обстановки. Пути назад не было, и, сделав еще пару шагов, девушка оказалась в центре круга, испещренного самыми разными символами.
Николас встал напротив и, слегка кивнув, словно спрашивая разрешения, расставил руки в стороны и забормотал нечто неразборчивое себе под нос. В следующую же секунду Джейн показалось, что все символы, начерченные мелом на полу вдруг засветились, как если бы линии были не нарисованы, а вырезаны в полу насквозь, а снизу расположились какой-то безумно яркий источник света, который, просачиваясь сквозь резные узоры, струился вверх к сгустившемуся сумраку. Но не успела девушка удивиться, как все тело пронзила жуткая боль, но закричать она была не в силах, тело словно не подчинялось ей. Первым, что она вспомнила, был тот страшный вечер, когда в нее вселился демон, но развить эту мысль не успела. Боль исчезла так же неожиданно, как появилась, оставив после себя лишь слабость, а затем наступила пустота.
Глава 8