- Они не дают мне свободы, держат при себе, ограничивают во всем...
- Может, они беспокоятся? Ты два дня была одна и умудрилась остаться без машины, без денег и смартфона.
- Я... - поднимаю мутный взгляд и заглядываю в его глаза. - Я... не знаю.
Я никогда не думала об этом с такого ракурса. То есть я знаю. Что родители меня любят. Я же их дочь. Единственная и долгожданная. Они заботятся обо мне. Ко мне приставлен целый штат охраны. Но я никогда не думала, что это потому. Что они беспокоятся обо мне. Скорее принимала как должное, ведь я дочь министра. Я в принципе всегда под прицелом и никто бы не выпустил меня из дома одну.
То есть в моей голове это все было само собой разумеющееся и никак не связанное с беспокойством родителей.
Но ведь Алексей, наверное, в чем-то прав. Вся жизнь моих родителей крутилась вокруг меня. Моя школа, кружки и секции, университет. На выпускном отец стоял рядом со мной и принимал мой аттестат из рук учителя школы. То же самое было и в университете. Пока многие мои сокурсницы приходили с парнями или женихами. Я получала диплом с отцом. Каждый момент моей жизни родители были рядом. Иногда излишне строгие, требовательные. Но они были рядом.
Всхлипываю. Возможно дело в том, что я поздний ребенок. И они уже отчаялись родить. Поэтому их опека часто не окружала меня заботой, а просто душила.
И мне надо было не срываться неизвестно куда, а просто поговорить сними. Возможно, тогда не было бы этой свадьбы и всей этой погони.
Но понимаю я это только сейчас.
Рыдания рвутся из груди. Господи, я ужасная дочь. Поставила свои хотелки выше семейного благополучия, долга и чести. Не просто сбежала, а унизила сразу две семьи.
- Мне надо вернуться, - всхлипываю я.
- Мы это и пытаемся сделать, - Алексей перетягивает меня к себе на колени, гладит по спине, осторожно убирает прилипшие к лицу пряди волос. - а теперь, скажи-ка мне, ледяная принцесса, что ты сделала с моей тачкой?
Глава 36. Аглая
Мечусь из угла в угол по комнате в придорожном мотеле.
Грозный ушел еще утром в автомастерскую.
Второй день они с автослесарем пытаются восстановиться его Ласточку после поездки на дизельном топливе.
Я почему-то думала, что все последствия легко устранимы. И проблем с этим возникнуть не должно.
Реальность оказалась суровой. Только на поиск ближайшей СТО ушел почти целый день. Оказывается, люди живут и работают в каких-то диких условиях в мотелях, кафешках, на заправках и шиномонтажках посередине трассы. До ближайшего крупного города отсюда полдня пути! И это в двадцать первом веке!
Итого три дня мы сидим в этом мотеле.
И сейчас Алексей задерживается. Обещал вернуться через пару часов, а прошло уже пять. Пять часов!
Кошусь на его смартфон на тумбочке.
«На случай крайней необходимости!» - объявил он мне в первый день, когда оставил меня одну в этом месте.
«Просто так не подходить, не звонить! Даже в руки не брать!» - завил он.
Я и не беру. Но червячок сомнения грызет меня уже пару часов.
Может с Алексеем что-то случилось? Его так долго нет.
Может, стоит позвонить родителям и сказать, где мы? Я их знаю, они тут же отправят за нами парней из службы безопасности и уже сегодня или завтра утром я буду дома.
Поеживаюсь и обхватываю себя за плечи.
Нет, не самая лучшая идея.
Отворачиваюсь от тумбочки и снова меряю шагами комнату.
Туда и обратно. От стены и до стены ровно пять моих шагов. Крохотная клетушка с двумя дешевыми односпальными кроватями.
Тревога внутри нарастает. Я знаю, что родители там места себе не находят с момента моего побега. Алексей сказал, что он держит их в курсе. И прямо сейчас я не могу с ними поговорить, люди Омарова скорее всего прослушивают их или следят за ними.
И снова разворачиваюсь к тумбочке.
Мила, скорее всего тоже волнуется. Как же я по ней соскучилась. Воспоминания о подруге неожиданно полностью выбивают меня из колеи.
Теперь вообще не знаю, когда увижу ее снова. После всего, что я натворила, мои родители запросто могут мне запретить с ней общаться. Да и ей самой скорее всего прилетело от ее отца. Он мужик суровый.
Мне надо отвлечься. В идеале - поговорить с кем-то родным и близким.
И тут меня словно молнией бьет.
Костя! Вот блин! Как я могла забыть о нем! Он же сейчас с ума сходит от волнения за меня! Я исчезла сколько? Пять дней назад? Шесть?
Надежда только на Милу! Вот только, если отец посадил ее под домашний арест из-за меня, она сама осталась без связи.
Бросаюсь к телефону на тумбочке. Но замираю так и не коснувшись смартфона.
Я не могу. Я обещала Алексею.
Сжимаю ладошку в кулак. Длинные острые ноготки впиваются в ладонь до боли. Это должно отрезвить. Но нет!
Боль только усиливает тревогу.
Сцепляю ладошки в замок, потираю пальчики друг об друга и не могу отвести взгляд от телефона.
Я только на пять минуточек позвоню, скажу другу, что со мной все хорошо и что ему не стоит меня больше ждать. И все. Сброшу!
Я решилась! На сердце сразу становиться легче. Костик - отличный друг и он не заслужил переживать за меня и мучиться от неизвестности.
Набираю по памяти его основной номер. Долгие гудки заставляют сердце тревожно замереть.
- Алло, слушаю, - раздается в трубке едва знакомый сердитый голос.
- Костя! - выкрикиваю я и хватаюсь за трубку двумя руками.
Прямо сейчас между нами натянулась тонкая ниточка. Через города и страны. Она соединяет меня с моим прошлым. Я настоящая и я та, что решила сбежать из дома, уехать в другую страну, спрятаться от родителей и скрыться от ответственности!
- Глаша! Аглая, это действительно ты? - голос старого друга становится напряжённым. - Твою мать! Что с тобой случилось? Где ты?
- Кость, - неожиданно слезы ручьем стекают по щекам. Слезы облегчения и небывалой вины, со мной все хорошо. Я...
Запинаюсь и думаю, а стоит ли вообще говорить о том, где я.
- Оставайся там, я за тобой приеду. Черт, Глаша, я всю Тюмень перевернул, пока искал тебя... Я выезжаю, только дождись меня...
- Нет, Кость, - качаю головой. - Не надо...
Сглатываю вязкий ком.
- Что???
- Я возвращаюсь домой, - отвечаю тихо, но уверенно. - Поэтому и звоню.
- Ты с ума сошла! - рычит Костя в трубку. - Это самоубийство! Родители тебя до старости прикуют наручниками к кровати!
- Я это заслужила...
- нет, Глаш! Ты хотела быть свободной!
- Я была эгоисткой, - отвечаю твердо.
- А что в этом плохого?
- Может, отсутствие ответственности за свои поступки?
- Хватит, - начинает сердиться старый друг. - Я сейчас за тобой приеду и мы поговорим спокойно.
- Нет, Кость. Не надо за мной ехать. Со мной все хорошо. У меня есть провожатый и уже завтра, я надеюсь, я буду дома. Прости за беспокойство...
- Глаша, не дури! Мы так долго все это планировали. Ты не можешь просто так отказаться от своей мечты.
- Отказаться не могу, но я могу поменять мечту.
- Не дури! А как же Ла-Манш?
- Прости меня, Кость. Но я уже все решила.
- А обо мне ты подумала? - неожиданно зло выдыхает он в трубку.
- Конечно. Я верну тебе все. Оплачу машину и потерянные деньги...
- Я сорвался ради тебя в Россию, как безумный перевернул целый город, землю рыл, а ты...
- Я очень это ценю, Кость. Вот поэтому ты мой лучший друг и единственный, кому я позвонила из дороги...
В коридоре раздаются шаги. Неторопливые, слишком тихие для работницы этого мотеля.
Вздрагиваю.
- Кость, мне пора...
- Погоди! Что случилось? Глаш? Не бросай трубку! Слышишь меня. Не вешай трубку!!!
Скидываю вызов, заношу костин номер в черный список и подрагивающими от волнения пальчиками пытаюсь удалить вызов из книги вызовов.
- Что ты делаешь? - раздается над моим ухом голос Грозного.
Вздрагиваю и роняю его смартфон на пол.
Глава 37. Аглая