Я промолчал, лишь поцеловав его в макушку, а сам подумал о том, что моя гибель не изменила бы ничего. В молодости мы все скоры на обещания, но жизнь обычно мудрее. Она щедра выдавать авансы и второй шанс, а потом третий и так много раз. А вот если погибнет Шерлок, я уже не смогу от этого оправиться. Все мои авансы и шансы давно закончились, этот мальчишка, неуклюже обнимавший меня сейчас и выпрашивавший ласки, был последним, даже не шансом, последней и единственной любовью. Я желал ему лучшей доли, чем подстреленный психически неустойчивый калека, и может быть, этот вариант, мое устранение из его судьбы, был бы не самым плохим. С такими мыслями я и заснул, крепко сжимая в руках свое строптивое сокровище. Ничего-то я не понимал ни в нем, ни в себе, ни в жизни вообще.
Проснулся рано. Шерлок, по обыкновению, спал, вцепившись в меня мертвой хваткой, словно даже во сне боялся, что я могу от него куда-нибудь деться. С серьезным нахмуренным лицом он был чертовски мил, и я не смог удержаться от утреннего поцелуя. Осторожно выбравшись из-под него, быстро оделся, привел себя в порядок и спустился вниз. Взяв у портье список всех постоялых домов города, отправился на свое собственное расследование. Как бы ни сложилось, я не собирался пускать на самотек вопрос безопасности моего мальчика. Этих троих следовало держать под присмотром. Методично обходя один за другим постоялые дворы, переговариваясь с прислугой, я все больше терял надежду их найти. На самом деле, Эль-Кантар был хоть и не большой, но приграничный городок. Через него проходили торговые караваны, продуктовые обозы и туристический поток в обе стороны. Народ сменялся большими темпами и неприметную троицу могли просто не заметить. Повезло случайно. На одного из рыжих братьев-амбалов я наткнулся на станции экипажей. Замерев, не веря своим глазам, уставился на него, соображая, что лучше предпринять. Велико было искушение встряхнуть детину за грудки и потребовать ответа, какого черта они тут забыли. Однако дальше стало только хуже, потому что к детине присоединились мелкий крысеныш, рыжий брат и еще один тип в плаще с капюшоном. Он стоял ко мне в полоборота, и я все никак не мог разглядеть его лица. А потом этот тип заговорил с кучером, и я узнал этот голос.
- Так ты доставишь нас до «Лисы и винограда»? Знаешь, где находится эта гостиница? – вопрошал он.
Я узнал бы его из тысячи, даже на смертном одре помнил бы как страшное напоминание о войне. А потом он повернулся так, что свет от фонаря экипажа осветил лицо, и я содрогнулся, это был он, Эндрю Уэст, отрядный сержант, оказавшийся шпионом адлеров, укравший карты укрепрайона и сбежавший к своим. Тогда наш отряд подвергся внезапному нападению со стороны врага, половину бойцов вырезали чуть ли не спящими, я сам уцелел чудом, получив первое серьезное ранение, после которого долго провалялся в госпитале и заработал длительный отпуск. Господи, как я ненавидел этого типа, за своих товарищей, так и не переживших ту кровавую ночь, за предательство, за двуличие и подлость. Ведь он год служил со всеми нами, терпел тяготы и лишения, мы считали его своим и доверяли. Много лет после я мечтал о расплате, и вот она, возможность, появилась тогда, когда я не мог все бросить и последовать за ним. Больше всего на свете хотелось выхватить из кармана пистолет и пристрелить негодяя. Но Шерлок, мой мальчик, что станет с ним? Слишком многие видели нас вместе, чтобы примешать его имя к скандалу, который неминуемо возникнет, если я решусь на самосуд. Даже если сбегу, меня будут искать, и его будут искать из-за меня, и тогда неизвестно, сможет ли он спокойно добраться до герцогства. Пока во мне шла эта борьба сомнений, Эндрю Уэст с уже известной троицей погрузились в экипаж и уехали. А я стоял, спрятавшись в тени, и отпускал их. Теперь мне стало понятно, кого ждал крысеныш с рыжими братьями в трактире. Наверняка, дело было уголовное и дурно пахло. Еще не зная, что буду делать, я подошел к служителю, заправлявшему делами на станции, и поинтересовался, куда отбыл экипаж.
- В Кент, господин, - ответил служитель.
Что они забыли в Кенте? Что вообще делали в Баскервильлэнде? В сомнениях и смятении я вернулся в гостиницу.
Шерлок уже не спал. Сидел за столом, накрытым к завтраку, но даже чая не выпил. Взгляд у него был стеклянный, похоже, он опять погрузился в размышления, в Чертоги разума, как объяснял мне однажды. У ног валялась скомканная газета. Поздоровавшись, я поднял ее, сел за стол и налил себе чая, размышляя, что же делать. Месть требовала моего скорейшего отбытия в Кент, чувство долга побуждало сопровождать Шерлока. Рассеянно листая газету, я читал заголовки, не особо вникая в их содержание: «Правительство предлагает увеличить налог на импортируемые товары», «В школах планируют ввести обучение танцам», «Из короны короля Белгравии украден рубин Черного принца», «В осеннем фестивале банного искусства примут участие семьсот банщиков», «В луанском пруду выловлен столетний сом»… Что же мне делать?
- Джон, - Шерлок очнулся от своей задумчивости, - хорошо, что ты вернулся…
- Я ходил на станцию узнать про экипаж, - осторожно ответил полуправду – мальчишка легко мог рассекретить меня, поэтому лучше было не врать.
- Отлично, - кивнул он, поднимаясь, - не будем терять времени. Мы уезжаем.
Вздохнув, я отложил газету в сторону:
- Пойду спущусь вниз, распоряжусь, чтоб слуга вызвал экипаж. Дорога в Рейх не близкая… - Рейх был приграничным с герцогством Бейкер городом.
- Мы не едем в Рейх, - резко бросил Шерлок, даже не взглянув на меня. – Вернее, мы едем в Рейх, но через Кент. У меня появилось небольшое дельце.
Таких совпадений не бывает. Я настороженно следил за ним, пытаясь понять, что он затеял. Неужели узнал о моем утреннем расследовании. Но как?
- Не хочешь объясниться? – спросил холодно.
- Джон, неужели нельзя просто выполнить поручение? – взорвался он. – В конце концов, я тебе деньги плачу за то, чтобы ты выполнял все мои капризы…
Ну что ж, раз он так все повернул, сыграю по его правилам, но лишь потому, что мне самому до зарезу нужно в Кент.
- Хорошо, - я сдержанно кивнул ему, - слушаюсь, мой господин, - развернулся, мстительно отметив на его лице гримасу страдания, и вышел из номера.
Уладив вопрос с экипажем, вернулся обратно и в молчании принялся собирать вещи. Шерлок бросал на меня настороженные взгляды, но шагов к примирению не делал. Похоже, его «небольшое дельце» оказалось исключительно личным, не для посторонних вроде бывшего армейского лекаря. Это было мне на руку, в Кенте я мог отделиться от него на некоторое время, чтобы заняться собственными делами. Решив так, я быстро собрал багаж и спустился вниз, так и не взглянув на Шерлока. Мальчишка вскоре присоединился ко мне, прижимая к груди свою сумку. Подали экипаж. Шерлок дал распоряжения кучеру относительно конечной точки маршрута и забрался внутрь. Уложив багаж, присоединился к нему. Напряжение между нами можно было ножом резать, но никто первым не шел на примирение. Я отвернулся к окну, размышляя, с чего начать в Кенте свои поиски. Хорошо, что запомнил название постоялого двора, где собирались остановиться подельники Эндрю Уэста. Экипаж тронулся, увозя нас из гостеприимного и милого Эль-Кантара в неизвестность.
За все три часа в пути мы не перекинулись с Шерлоком ни словом. Он молчал, погруженный в себя, сложив руки в молитвенном жесте, а я глядел в окно, размышляя, как бы мне скрыть от него свой интерес в Кенте. Мы оба были чрезвычайно невнимательны друг к другу. Когда экипаж остановился у названной Шерлоком гостиницы, я вздохнул с облегчением. Мышцы затекли, задница от сидения болела, и только этот несносный мальчишка чувствовал себя превосходно, легко ступая на тротуар. Оставалось только позавидовать его молодости. Наш номер оказался ожидаемо шикарным. Нарочито медленно я принялся распаковывать свои пожитки. Шерлок пробежался по комнатам, нервно оглядываясь и бросая на меня настороженные взгляды, а потом сорвался, бросив на ходу: «Ухожу по делу», и вылетел из номера, громко хлопнув дверью. Я вздохнул с облегчением. Теперь ничто и никто не мешал заняться собственными проблемами. Для начала я тут же вытряхнул содержимое своей сумки. После путешествия по Гримпенской трясине и бани оно сократилось раза в два, а из одежды осталась лишь военная форма. Что ж, в конце концов, она всяко выглядела менее броской, чем этот франтоватый наряд, который прикупил Шерлок. Сняв погоны, споров нашивки и убрав любые привлекающие внимание детали, я натянул рейтузы и красный, но изрядно выцветший мундир, намотал сверху блеклый серый шарф из того, что уцелело в моем одежном арсенале, закрыв им не только половину лица, но и плечи, на голову нахлобучил смешной серенький картуз, сунул ноги в короткие сапоги, дав себе слово не забыть на улице потоптаться в грязи, чтобы лишить их блеска и привлекательности, и выскользнул из номера. Путь мой лежал к постоялому двору «Лиса и виноград».