Поплутав по Кенту, в котором я не был ни разу, довольно быстро сориентировался и оказался у требуемого объекта уже минут через сорок. Потолкавшись среди слуг, улучил возможность поспрашивать мальчишку-слугу относительно постояльцев, и выяснил, что как минимум трое из описываемых лиц все еще находятся в номере: щуплый крысеныш и рыжие братья, а про Эндрю Уэста мальчишка-слуга ничего не знал. Отблагодарив его мелкой монетой, я решил занять стратегически удобное место у окна в трактире, располагавшемся на первом этаже постоялого двора. Заказав пива, принялся ждать. Ждать пришлось долго. В какой-то момент ко мне подсела девушка легкого поведения, уже потасканная жизнью, но все еще хранившая на лице следы былой привлекательности.
- Давно сидишь, красавчик, - заметила она хрипловатым прокуренным голосом, - кого-то ждешь? Не желаешь поразвлечься?
Если б предложение поступило до встречи с Шерлоком, я бы, наверное, согласился, но теперь лишь покачал отрицательно головой.
- Прости, кажется, я состою в отношениях, - улыбнулся ей мягко, не желая обидеть. – Посидишь со мной? Я оплачу твое время.
- Пойдет, - кивнула она, - угостишь вином? – я кивнул слуге, чтобы принесли вина и закуски. – Так кого ты ждешь?
Немного поколебавшись, описал ей всех четверых. Ее глаза нехорошо сузились. Закатав рукав пестрого платья, она сунула мне под нос свое запястье с оставленными кем-то синяками на белой, как у Шерлока, коже.
- Появились сегодня утром. Сняли номер на всех. Один, смуглый такой, даже заходить не стал, - я понял, что речь шла об Эндрю Уэсте. – Меня вызвали сразу после его ухода. Два здоровяка-близнеца и маленький такой, на крысу похожий. Эти здоровяки были просто грубы, а вот крысеныш, - ее передернуло, и я подумал, какой же сволочью надо быть, чтобы даже проститутку от него мутило. – Если у тебя на них зуб, пожалуйста, сделай так, чтоб им было плохо, - ее глаза мстительно сверкнули, и она отпила сразу полстакана вина. – Я уже думала, не выдержу этого крысеныша, но тут появился тот, смуглый, и стал орать, что они могут все испортить, и что сегодня у них встреча с покупателем и надо быть в форме. Меня выгнали, так и не заплатив, - она одним глотком допила стакан и бухнула на стол. – Собаки дешевые! – посмотрела тяжелым взглядом. – Накажи их, красавчик.
- Обещаю, - кивнул я. Мне стало жалко девчонку. – Давно в этом бизнесе?
Ее губы дрогнули в жалкой усмешке:
- Давно, с тех пор, как жених продал меня хозяину за карточные долги. Поначалу просто отрабатывала его долг, а потом поняла, что мне не на что даже уехать в родную деревню. А потом как-то стыдно было… У меня же три сестры и четыре брата, - она улыбнулась, сразу преобразившись. – Я не видела их уже пять лет. Мама была сильно больна, наверное, ее уже нет в живых, - на добрые голубые глаза навернулись слезы.
Я накрыл ее руку своей:
- Эй, не плачь, - она все же всхлипнула.
- Почему жизнь такая несправедливая? Мне надо было умереть тогда, когда хозяин избил в первый раз. Я облажалась с клиентом, и он учил меня, - голос ее дрогнул. – Неважно, - она вытерла ладонью нос и отвернулась.
Неожиданно она напомнила мне Гарри. Куда сестра подалась из родной деревни? Возможно, ее уже давно нет в живых. Просадить все вырученные за родительский дом деньги не составило бы большого труда. А что дальше? Гарри ничего не умела, кроме как литрами пить вино. Она даже не была красивой, чтобы кто-то захотел ее взять в дом терпимости, как у Жасмин. Единственный выход попрошайничать или стать такой вот дешевой дорожной девкой.
- Как тебя зовут? – спросил я девицу.
- Когда-то звали Ванда, а теперь так, как нравится клиенту, - она сморгнула опять набежавшие слезы.
- Ванда, - я сунул руку в карман и достал кошелек с монетами, которые в свое время подсунул мне Шерлок на дорожные расходы, достал из него несколько монет и спрятал их в карман, остальное протянув ей, - здесь достаточно, чтобы вернуться в деревню и начать новую жизнь. Возьми и уходи. Беги отсюда, ты хорошая и не должна себя продавать всем этим…
- Сукиным сынам, - выдохнула она, глядя на меня во все глаза. – Ты, правда, даешь мне эти деньги? – я кивнул. – И не заявишь, что я их у тебя украла? – я помотал головой. – Но почему?
- Быть может потому, что где-то у меня тоже есть непутевая сестра, и может, кто-то поможет ей так же, как я помог тебе? – предложил я вариант ответа, зная, что, скорее всего, Гарри бы просто пропила эти деньги, но Ванда, похоже, не настолько увязла в пороках.
Она моргнула, еще не веря своему счастью, схватила кошелек и прижала к себе.
- Они, правда, мои? – я кивнул. – И я могу идти? – она поднялась, готовая удрать от меня в тот же миг.
- Можешь, только не говори никому о них и не показывай, иначе в этом сомнительном месте найдутся желающие тебя распотрошить, - посоветовал ей.
- Не учи ученого, - фыркнула она. – Я слишком хорошо знаю эту публику. Спасибо тебе, парень, надеюсь, твоей сестре повезет также, как мне, и вот еще что… - она наклонилась ко мне близко, обдавая запахом дешевого парфюма и вина. – Я завидую твоей паре, - она легко поцеловала меня в щеку. – Прости, помада, - быстро мазнула пальцами по щеке, развернулась и ушла, будто ее и не было.
На душе было спокойно, словно только что я все сделал правильно, оплатив один из множества своих грехов.
Долгожданная троица появилась только под вечер. Я устал до зеленых чертиков, выпив три кружки пива и перекусив вяленым мясом. Они прошли мимо, даже не посмотрев в мою сторону. Хоть я и склонился над кружкой, надвинув картуз на глаза, был момент, когда я думал, они меня узнают. Как только дверь за ними закрылась, я бросил на стол монетку, поднялся, застегиваясь и наматывая шарф, и поспешил за ними. Слава богу, они не стали брать кэб, двигаясь пешком вниз по улице. Следуя за ними тенью, я был уверен, что они обязательно приведут меня к Эндрю Уэсту. Честно сказать, я не знал, что делать. Доказательств их противоправной деятельности, кроме личной уверенности и прошлого опыта, у меня не было. Вряд ли Шерлок согласился бы свидетельствовать в суде против них, да и не стал бы я подвергать моего мальчика унизительным процедурам судопроизводства, особенно в таком деликатном деле, как недоизнасилование. Оставался только самосуд. Как бы мне ни хотелось проучить идущую впереди троицу, я понимал, что убить их не смогу. Пересчитать зубы каждому кулаки чесались, но вот убить… По-настоящему убить хотелось только Уэста. За ребят, которые так и остались лежать в той проклятой, политой кровью земле. Уэст был виноват в их смерти, и я собирался его убить. Пистолет приятной тяжестью оттягивал карман мундира. Я знал, что этой ночью кто-то умрет. Троица впереди вела себя подозрительно, все время оглядывалась, держалась в тени домов, шарахалась от случайных прохожих. Это здорово действовало на нервы. Когда они наконец-то вышли к пустынному берегу какого-то пруда на окраине Кента, освещенному светом одинокого фонаря, висевшего над лодочным домиком, я понял, что мы пришли в точку рандеву. Спрятавшись за густыми кустами какого-то хвойного растения, я наблюдал за тем, как к ним навстречу из тени выступила знакомая ненавистная фигура моего старого знакомого, Эндрю Уэста. Все четверо сгрудились, о чем-то тихо переговариваясь, а потом откуда-то со стороны послышались шаги, и в свет фонаря ступила еще одна фигура хорошо одетого почтенного джентльмена. А дальше все пошло каким-то головокружительным кувырком.