- Ну вот нас и трое, - рассмеялся Джим, вновь приставляя пистолет к моему виску, - ты, я и твоя собачка. Как же нам решить это уравнение? Кто тут третий лишний? – Джим ухмылялся, наслаждаясь страданием Шерлока.
- Отпусти его, - попросил Шерлок надломлено.
- А то что? – кривлялся Джим. – Убьешь меня? Убьешь Джона? Нет, Шерлок, это я убью тебя. Убью за то, что отверг мою любовь. Ведь как у нас могло все хорошо получиться. Два гения вместе – мы бы горы свернули. А ты подставил меня, малыш. Отверг. Ну что ж, я всего лишь собирался с тобой поразвлечься, но раз все так далеко зашло, я уничтожу тебя. Я тебе сердце выжгу, - лицо Джима неожиданно стало серьезным и зловещим.
- Из достоверных источников известно, что у меня его нет, - тихо и как-то безжизненно произнес Шерлок.
- Ну так я сейчас выстрелю Джонни в голову и увидим, есть ли у тебя сердце, - рассмеялся Джим.
Шерлок смотрел на него, затем чуть скосил взгляд в сторону водопада и опять посмотрел на Джима, а потом на меня. И тут я понял, что он прощается. Что этот безумец собрался прыгать, забрав с собой Джима, чтобы спасти меня. Вот только я не мог позволить ему эту очередную глупость. Вопрос решался в секунды, поэтому я, более не рассуждая, сделал то, что хотел сделать Шерлок. Словно ядро, выпущенное из пушки, я вломился в Джима, который стоял слишком близко к краю обрыва, и вместе с ним полетел в бездну Рейхенбахского водопада. Прости, мой мальчик, но я не мог допустить, чтобы ты погиб.
Полет в холодных струях водопада был недолгим, Джим вцепился в меня, а я просто ждал смерти. Несколько раз мы ударились о скалы, а потом был мощный толчок в грудь и из меня вышел весь воздух. Очнулся почти сразу, мокрый, побитый, словно свиная отбивная, лежа на Джиме, из грудной клетки которого торчал осколок скалы. Этот же осколок оцарапал мне щеку. А Джим спас жизнь тем, что успел приземлиться первым. Я приподнялся, ощущая боль в груди, наверняка сломаны ребра. Саднило спину, которой зацепил скалы во время падения, руки за спиной едва ли не выворачивало болью. С трудом скатившись с Джима, я оказался в холодной воде мелководья. На меня падала вода, собирающийся бурлящий котел утягивал в течение. С трудом сопротивляясь потоку, поднялся во весь рост, тяжело переставляя ноги. Несколько раз я падал и не мог встать, захлебываясь водой, но воспоминание об отчаянных глазах Шерлока придавало сил. Я вновь карабкался в сторону берега, замерзая и передвигаясь на карачках. Мне нужно было преодолеть не такое уж и большое расстояние, но усталость и боль навалились неподъемными гирями, и я почти сдался, когда любимые крепкие руки подхватили, прижали к себе, потянули на сушу.
- Джон-Джон-Джон, - бормотал Шерлок, затягивая меня на изломанный скалистый берег, - Джон-Джон-Джон… - не переставал он звать меня по имени, когда разрезал веревки, сковывавшие руки, когда стягивал мокрую одежду, когда обнимал, набрасывая мне на плечи свое пальто.
Теперь уже он, как когда-то я, гнал меня вверх по узкой петляющей тропинке, обратно, на ту проклятую площадку, где все случилось. Зачем? Я задыхался, оскальзывался. Меня колотило от холода, руки не слушались, зубы отбивали барабанную дробь. Зачем мы туда лезли, стало понятно, когда Шерлок с совершенно хладнокровным видом принялся стягивать с трупа Себастьяна одежду. Я следил за ним одобрительно – это разумно, рационально, правильно, без лишних сантиментов. Немного придя в себя, поднялся и принялся ему помогать. Оставшееся в одном нижнем белье тело мы сбросили с водопада вниз, где он, наконец, присоединился к обожаемому Джиму. Потом Шерлок помог мне одеться в легионерскую форму, немного великоватую, но зато сухую. Сам обул мои ледяные ноги в ботинки, и сам завязал шнурки. Потом натаскал из ближайшей рощицы веток, разжег костер. Разложив на скале пальто и сюртук Шерлока, которые все же слегка подмокли, пока он вытаскивал меня из воды, мы обнялись, запахнувшись вдвоем в короткую легионерскую куртку Себастьяна, и подвинувшись максимально близко к огню, отогревались.
Шерлок молчал, цепляясь за меня, смотрел в оранжевое пламя и тяжело дышал.
- Шерлок, - позвал его, когда смог говорить, пусть сипло и едва слышно, - ты как? – он не повернулся ко мне, продолжая смотреть на костер. – Шерлок…
- Я… - Шерлок сглотнул, кадык на белой шее дернулся, - я думал, что потерял тебя. Никогда. Никогда так больше не делай. Не умирай, - он, наконец, посмотрел на меня, глупый любимый мальчишка.
- Я и не умирал, - прошептал я, - но был неосмотрителен. Он смог поймать меня врасплох. С тобой я стал уязвимым.
- Это плохо? – Шерлок все еще смотрел на меня.
- Плохо, наверное, - признал я очевидное. – Дрянной из меня охранник.
- Самый лучший, - вскинулся Шерлок, утыкаясь носом куда-то в мою шею, - другого мне не надо.
- Плохой выбор, - усмехнулся я.
- Идеальный…
Позднее, придя в себя, когда я рассказал Шерлоку свою историю, он рассказал мне свою. В целом, я так себе все и воссоздал, когда наблюдал их разговор с Джимом, но услышать это от него было грустно. Джим действительно был тем самым учителем, который пытался совратить Шерлока. Похоже, он окончательно помешался на нем, следил через то проклятое зеркало (господи, и когда уже эта остаточная магия навсегда покинет наш мир?) и выжидал своего часа, как паук в паутине. Ждал и дождался. Он следил за нами от самой Гримпенской трясины, уже не через зеркало. Следовал незримой тенью, собирая информацию. Как только ему стало понятно, что нас с Шерлоком связывает нечто большее, чем просто контракт, пришел в ярость и решил действовать. Для начала подкараулил меня и вырубил ударом по затылку. Притащил сюда (подозреваю, выбор места стал данью драматизму, которым была напичкана его сумасшедшая натура) и послал записку Шерлоку. Мой мальчик не раздумывал ни минуты. Оставив в номере конверт с рубином и сопровождающим письмом на случай, если не вернется, он рванул выручать меня, не особо веря в успех предприятия, но сложилось так, как сложилось. О смерти Джима и его подручного я не жалел ни грамма.
Вернулись в гостиницу поздно ночью. Шерлок уснул, едва буйно кучерявая голова коснулась подушки, а я всю ночь собирал вещи и готовился к отъезду. Во мне разрастался страх за Шерлока. Чего еще я не знал из его прошлого? Может быть, не один Джим охотился за ним, одержимый красотой и совершенством моего мальчика? Нужно было срочно увозить его в более безопасное место. Раз таковым он считал герцогство Бейкер, я должен был во что бы то ни стало его туда доставить. Утром, едва Шерлок проснулся, я впихнул в него завтрак и отправил приводить себя в порядок. Когда Шерлок вышел из ванной комнаты, я был уже готов к отъезду, а внизу ждал экипаж. Шерлок ни словом не возразил против такой самодеятельности – вероятно вид мой был довольно грозен. До границы добрались за сорок минут. На таможне выстроилась длинная очередь, но Шерлок подошел к начальнику поста и что-то ему передал. Нас пропустили почти сразу, без досмотра, с большим почетом, и даже предоставили лошадей, чтобы добраться до места назначения, которым оказался большой и величественный замок, утопавший в красном от осенних листьев дубовом саду. Встречала нас милая женщина в дорогом платье с мелкими кудряшками на голове, представившаяся мне миссис Хадсон. Шерлока обняла, как родного сына, а меня клюнула коротким поцелуем в щеку. Шерлок, покосившись на миссис Хадсон, прошептал, что решит кое-какие проблемы и вернется, а пока слуга проводит меня в покои. Я кивнул, расслабляясь. В этом месте чувствовалась безопасность и любовь. Здесь Шерлоку действительно были рады, а я радовался за него.
Апартаменты оказались просто шикарными. Пока я плескался в душистой ванной, мое дорожное платье кто-то забрал, а вместо него на кровати оставил новое с иголочки. Немного смущаясь, я оделся и некоторое время просто бродил по комнатам. Зачем одному человеку столько жилого пространства? Шерлок обещал скоро появиться, но все еще задерживался. Любопытство взыграло, и я рискнул предпринять самостоятельную вылазку. Поплутав по длинным запутанным коридорам, пройдя целую анфиладу залов, я оказался в галерее парадных портретов. С любопытством разглядывая взиравших на меня со стен людей, я не сразу понял, что все они – коронованные особы при регалиях. Но вот среди прочих лиц мелькнул покойный король Белгравии, а затем и нынешний, король Майкрофт. Сердце кольнула беспокойная догадка, когда взгляд остановился на портрете коронованной женщины, очень напоминавшей миссис Хадсон. «Марта Луиза Хадсон герцогиня Бейкер», - прочитал я надпись на парадной ленте. Конечно, как я мог не узнать этой величественной осанки и этой открытой улыбки. Герцогиню Бейкер, сестру покойного короля, в Белгравии любили. А дальше я увидел портрет Шерлока. Парадный портрет Шерлока при всех регалиях, положенных принцу крови. Господи, конечно, принц Уильям. Уильям Шерлок Скотт, наследный принц Белгравии. Лицо не мелькало в газетах и журналах, но все равно я видел его на портрете рядом с отцом и братом. Меня окатило волной холодной паники. Как же так? Шерлок – принц? Мой мальчик – принц? Послышались быстро приближающиеся шаги. Двери распахнулись, я едва успел спрятаться за колонну, когда в галерею ворвался Шерлок, а за ним по пятам тот самый тип, преследовавший нас до и после Гримпенской трясины, человек в черном, Грег.