- Шерлок, постой, - он все же догнал Шерлока и придержал за рукав, - ты не можешь так поступить с Майкрофтом. Королева ждет. Ты понимаешь, что от тебя зависит судьба мира двух народов?
- Отвали, Грег, - Шерлок вырвал руку из его захвата, - пусть Майкрофт сам на ней женится, если хочет. Заключайте мир хоть с чертом, только не за мой счет. Кстати, а он уверен, что хочет породниться с воровкой? Тот тип, похитивший рубин, проник во дворец в составе ее свиты. Мой ответ все тот же – не я проворонил рубин, и потому, если Майкрофт хочет его вернуть, пусть приезжает сюда. К тому времени я уже буду состоять в браке, будь уверен, тетушка поможет, и никто и никогда больше не посмеет распоряжаться моей судьбой по своему усмотрению. В столицу я не вернусь, - последнее Шерлок почти выкрикнул Грегу.
- Ты что, - Грег опешил, - действительно собрался заключить брак с этим коротышкой, войсковым лекарем? Господи, Шерлок, да ты в своем уме? Он же нищий!
- Да хоть бы с чертом, твое какое дело, - огрызнулся Шерлок. – Я уже все сказал, никто и никогда более не получит надо мной власти.
- Ладно, ладно, как скажешь, - Грег отступил, - но ты мог бы просто поехать со мной, чтобы не случилось скандала. Пообщаетесь с королевой Ирэн, она, кстати, довольно милая, а потом просто сделаем все, чтобы брак не состоялся. Это элементарно устроить. Майкрофт мастер затягивать переговоры…
- Майкрофт мастер плести интриги, но я в них больше не участвую, - глаза Шерлока злобно сверкнули, - отвали, Грег. Прямиком в Белгравию. Здесь тебе не рады.
- Но Шерлок…
- О, господи, оставь меня в покое… - и Шерлок выскочил из галереи, почти бегом, а Грег устремился за ним следом.
Я остался один переварить то, что только что услышал.
Шерлок был наследный принц Белгравии, сбежавший из столицы от своей невесты, королевы адлеров, к тетушке с просьбой об убежище. По пути следования ему посчастливилось заполучить в свои руки рубин из королевской короны Белгравии, что стало дополнительным козырем в переговорах с братом. А чтобы уж окончательно избавить брата от соблазна устроить ему еще какой-нибудь династический брак, Шерлок решил обвенчаться в церкви. Над кандидатурой жениха голову ломать долго не пришлось. Влюбленный, преданный и честный доктор Ватсон оказался как раз под рукой. И ведь я бы согласился, мелькнула мысль. Согласился на все, что бы он ни попросил. Обида ожгла сердце, а любовь к мальчишке осталась. С грустью посмотрел я в последний раз на портрет моего мальчика и пошел собираться. Делать здесь было больше нечего. Свою работу я выполнил, а становиться пешкой в чужой игре не собирался. В своих (или уже не своих) апартаментах, я переоделся в мундир без нашивок и знаков отличия, рейтузы, сапоги, извлек из сумки шарф, вот только картуз никак не смог найти – пора было становиться невидимым. Оставив здешнюю одежду на кровати и добавив к ней остаток денег из дорожных расходов, выданных Шерлоком перед путешествием в Рейх (я не хотел ничего брать от него, потому что тогда неминуемо почувствовал бы себя шлюхой, все, что я сделал, было бескорыстно, и эта мысль хоть как-то утешала меня). Ощущение тепла и безопасности в этом месте пропали, сменившись холодом и одиночеством. Вздохнув, я закинул на плечо сумку и выскользнул незамеченным из замка.
Затеряться в герцогстве не составило труда. В ближайшем же порту я завербовался на судно корабельным доктором. Семь месяцев в пути, тропическая лихорадка, от которой едва не умер, пятьдесят золотых монет в кармане и острова, самая далекая провинция Белгравии, в качестве места жительства, вот то, что я получил в итоге. За те деньги, что заплатил мне капитан, я смог купить практику у местного врача, который с радостью уехал на покой, на материк с моим же кораблем, оставив в наследство свою хижину и клиентов. В конце концов, я неплохо устроился, окунувшись в работу и новую жизнь. Моими клиентами стали бедняки и состоятельные торговцы, портовые шлюхи и сошедшие на берег матросы. Я лечил подагру и мигрень, принимал роды и вырезал аппендицит, боролся пенициллином с сифилисом и применял искусственный пневмоторакс при туберкулезе. Я даже купил себе чесучовый костюм и широкополую шляпу. Моя кожа приобрела темно-медовый оттенок, а волосы выгорели до льняного под жарким тропическим солнцем. Я старательно избегал газет и новостей из метрополии. Я перестал вспоминать и мучительно видеть в каждом высоком брюнете его. Почти убедил себя в том, что он всего лишь привиделся мне в бреду, когда я валялся в лихорадке на корабле. Красивая сказка с грустным финалом. И только кружка из белой глины с ароматным чаем, которую я сейчас грел в своих руках, напоминала о том, что все это случилось на самом деле.
========== Эпилог. ==========
Я стерилизовал инструменты в небольшой каморке, когда звякнул колокольчик, возвещая о появлении нового клиента. Должно быть, это падре Калей со своей язвой пришел немного раньше. Он всегда нервничал и долго собирался с духом, нарезая круги вокруг да около амбулатории, и мне частенько приходилось выходить к нему и едва ли не силой затаскивать на осмотр.
- Проходите, я сейчас подойду, - крикнул я, думая о том, что давно пора завести помощника.
Может быть, взять соседского мальчишку на полдня? Он все равно толчется на базаре в поисках подработки, так пусть хоть чему-то путному научится. Умение оказать первую помощь полезнее, чем натруженная спина и руки. Выключив огонь спиртовки, я оставил инструменты в стерилизаторе, сполоснул руки и так и не успев опустить закатанные рукава, направился в кабинет, где вел прием пациентов.
- Раздевайтесь за ширмой, сейчас начнем осмотр, - произнес я, открывая дверь, и замер, увидев развалившегося за моим столом Шерлока, как всегда одетого с иголочки, но немного… не по погоде.
«Ему должно быть жарко в этом костюме», - мелькнула мысль. Стал еще красивее, похудел, оброс. Совершенство. Стараясь удержать разошедшееся сердце, скрестив руки на груди в защитном жесте, привалился к косяку, ощущая некоторую слабость в ногах. Как он меня нашел? Хотя, о чем я… Это же Шерлок.
- Вот так вот сразу и раздеться, - произнес он едко, сверля меня своим сердито-колючим взглядом. – Даже чая не предложишь? – я посмотрел на оставшуюся на столе кружку из белой глины с недопитым чаем, поморщившись, не хотелось, чтоб он подумал, что все еще что-то значит для меня. – Ты всем своим пациентам предлагаешь раздеться, даже не взглянув на них? – в голосе послышались знакомые ревнивые нотки, щедро приправленные яростью.
Я промолчал, наблюдая за ним. Зачем он здесь? Сердце все не хотело успокаиваться, отстукивая бешеный ритм. Смотреть на него было больно, и я отвел взгляд, изучая синее небо в маленькое окошко. Солнце стояло в зените. Сиеста опускалась на городок, выдавливая жителей с улиц в спасительную тень домов.