Староста выступил вперед, тяжело вздыхая:
- Прости, Стив, я крестил тебя, нянчил на руках, но сейчас должен закрыть в холодной. Завтра мы пошлем за констеблем, и он решит, что делать. Со своей стороны, буду хлопотать за тебя, малыш…
Стив, понурясь, кивнул, заложил руки за спину и выступил вперед.
Парня увели помощники старосты, которых тот вызвал со двора, двое здоровяков, явно недоумевающих, что происходит. Я понаблюдал за тем, как комнату молодоженов староста опечатал и приставил еще двоих парней для охраны. Толпа стала расходиться. Семья убитого притихла, сгрудившись вместе. Труп накрыли простыней. Больше делать здесь было нечего. Мы потихоньку вышли с Шерлоком на улицу и двинулись в сторону постоялого двора. Говорить не хотелось, история оказалась мерзкая. Мне было жалко и парня, и его жену, и остальных членов семьи. Шерлок молчал, уткнувшись носом в уродливый высокий ворот свитера, и о чем-то размышлял. Есть не хотелось. Взволнованный произошедшим, хозяин долго пытал о том, что же все-таки случилось у лавочника, многие видели нас в этом деле и по-хорошему, гордиться нечем, мы привлекли к себе внимание, и в случае погони направление нашего движения будет легко вычислить. На все вопросы я отвечал односложно и уклончиво, а Шерлок вообще рта не раскрыл. Хозяин, наконец, отстал от нас, выдав ключи от спален. Мы с Шерлоком попрощались в коридоре между нашими комнатами. Мальчишку знобило, и я уже хотел предложить ему остатки клюквенной наливки, но он гордо вздернул голову, тряхнув кудрями, и шагнул к своей комнате, не давая мне возможности заговорить. Ну и черт с тобой, решил я, открывая собственную дверь. Как и в прошлый раз, утомленный долгим переходом и событиями, связанными с убийством, быстро умылся, переоделся и забрался в кровать, почти сразу заснув. И, как и в прошлую ночь, проснулся от того, что кто-то скребся ко мне в дверь. Без ночника, в свете луны я уже знал, кого увижу на пороге. Мальчишка стоял босиком, в своей дурацкой ночной сорочке, дрожал и едва не плакал.
- Можно, я у тебя переночую? – попросил едва слышно.
Я молча кивнул, пропуская его вперед. Похоже, у мальчишки все же случился шок, хотя держался он во время расследования очень бодро. Проворно забравшись в мою постель, Шерлок натянул на нос одеяло. Присев рядом, я хмуро посмотрел на него.
- Кошмары мучают? – он кивнул.
- Вообще, это не первое мое убийство, - начал оправдываться он, - просто слишком все…
Я понял, что надо его как-то отвлечь. Плюнув на все, тоже забрался под одеяло и обнял, совершенно невинно, согревая собственным телом, спросил:
- А почему ты сказал, что знаешь, кто убийца, когда я осмотрел рану… Это же совсем не очевидно было… Ты даже не использовал то, что я сказал…
Шерлок очаровательно хмыкнул в мою грудь и задорно глянул на меня:
- Хороший вопрос, Джон. Думал, что не заметишь. Пораскинь мозгами, что ты сообщил мне после осмотра раны на затылке…
Я мысленно стал перебирать то, что сказал ему тогда, автоматически поглаживая успокаивающим жестом худую спину с торчащими лопатками, пока не понял главного.
- Стой! – у меня даже дыхание сбилось. – Стив не мог убить отца, и никто не мог, кроме… Эльзы? – я не мог поверить, но ведь я сам назвал границы роста предполагаемого убийцы, исходя из роста убитого, размеров и местоположения раны на затылке трупа, а все члены семьи и даже староста не подходили в заданную категорию, все, кроме Эльзы. – Но как же так… Ведь Стив признался… - я не понимал.
- Думаю, Стив вошел в разгар процесса, - предположил Шерлок. - Выронил молоток, начал на отца кричать. Тот обернулся, и в этот момент девушка подобрала молоток и… убила своего насильника. Стив попытался замести следы, но толком ничего не успел, помешала приближающаяся мать. В общем, скорее всего, если односельчане не попытаются скрыть трагедию, когда мы уедем, его отправят на каторгу. Нам лучше не вмешиваться в это дело, Джон, и убраться отсюда как можно скорее.
- Согласен, - кивнул я, - тогда завтра на рассвете и выступаем. Надеюсь, у старосты хватит желания и возможности помочь крестнику.
- Не знаю, не знаю, - задумчиво протянул Шерлок, незаметно забираясь своими пальцами мне под рубашку и начиная поглаживать грудь.
- Так, юноша, либо лежишь смирно и не пристаешь, либо отправляешься к себе, - рассердился я. – Ты что, решил лишиться девственности? Предупреждаю, у меня солдатская выдержка, я не поддамся на всякие провокации. Сохраним чисто деловые отношения, я твой наемный работник, а ты мой работодатель. На этом все.
Шерлок руки убрал, насупился, отвернулся лицом к стенке, опять выставив беззащитные лопатки, торчащие под тонким батистом поломанными крыльями. Я вздохнул, проклиная лыбящуюся в окно луну, из-за которой имел возможность видеть весь этот соблазн воочию, натянул на нас обоих одеяло и тоже повернулся к нему спиной, почти мгновенно заснув.
Проснулся я ожидаемо оплетенный руками и ногами Шерлока, с его и моей бешеной эрекцией, отчего пришлось срочно сбегАть в уборную и ликвидировать ее вручную. По-армейски быстро одевшись, я спустился вниз, чтобы прикупить какого-нибудь провианта, но застал там старосту с мешком чего-то увесистого в руках.
- Это вам, капитан, в дорожку, от нашей общины, - заискивающе сказал он. – Так, харчишки кое-какие. Спасибо за участие, за расследование. Хотел поинтересоваться, будете ли назад через нашу деревню возвращаться? В город не собираетесь? Наверняка констебль захочет взять ваши показания… - я уловил в его речи невысказанное опасение и вопрос, надо было успокоить старика и по возможности помочь парню, если я все правильно понял в этой путанной хитро-крестьянской речи.
- Боюсь, дорога наша лежит в другом направлении, и вряд ли мы еще когда-то окажемся в этих краях. Передайте мои сожаления констеблю, но ничем помочь не смогу, а дожидаться его не имею возможности, - староста едва заметно облегченно выдохнул и мелко закивал, мол, понятно-понятно.
Тут спустился хмурый Шерлок со своей сумкой, мы попрощались со старостой, так и не позавтракав, и вышли за ворота. Мне совсем не хотелось задерживаться в деревне. Быстрым шагом вышли на окраину селения и направились по тропинке в сторону темнеющего впереди лесочка, куда, петляя, уходила дорога. Некоторое время топали молча, а когда отошли на достаточное расстояние, я предложил позавтракать. В мешке старосты обнаружилась головка сыра, приличный шматок копченого сала, краюха хлеба и бутылка молока. Отлично, о большем я и не мечтал. Мы позавтракали хлебом с молоком, а когда я стал упаковывать продукты, чтобы компактно уложить их в свою сумку, Шерлок неожиданно вытащил из своей сумки кружку из белой глины, покрытую кремовой глазурью.
- Это тебе, – произнес он, смущаясь, и я не поверил своим глазам, долго вертел ее в руках, не понимая, когда он умудрился ее купить.
- Не будь идиотом, - хмыкнул Шерлок, - я ее не купил, а украл. Думаю, семья не обидится.
Вытаращившись на Шерлока, я действительно ощущал себя идиотом. Вот уж кто ломал шаблоны. В моем представлении, воровство не входило в джентльменский набор аристократа Белгравии. Шерлок в очередной раз умудрился удивить. В конце концов, я искренне поблагодарил его, ведь именно о такой кружке и мечтал. Я представил, как сижу за столом, в своем собственном кабинете моей собственной практики, веду прием пациентов, на столе передо мной стоит вот эта самая кружка, наполненная дымящимся ароматным чаем, и в сердце разлилась теплая нежность к этому странному и гениальному мальчишке. Спрятав кружку между бельем, чтобы не разбить, я закинул сумку за спину и двинулся в путь. Остался последний марш-бросок перед путешествием по Гримпенской трясине. К вечеру мы должны были выйти к последней приграничной деревне, переночевать там и двинуться туда, где раскинулось неизведанное. Надеюсь, Шерлок знал, куда тащил меня.