Вечер проклятого бала наступил раньше, чем Каре хотелось бы. На ней было платье из белого шелка, расшитое мелким жемчугом; волосы Вайолет уложила в высокую прическу, позволив нескольким локонам свободно падать на спину.
Страшно нервничая, Кара спустилась по лестнице. Алекс ждал ее. Он выглядел невероятно элегантным. Как обычно, при виде его сердце ее забилось чаще.
Почувствовав присутствие жены, Алекс окинул ее взглядом сверху вниз и еще раз снизу вверх. Кара усмехнулась, довольная произведенным эффектом.
Жадные глаза окинули ее от пышных темных волос до белых шелковых туфелек и остановились на мягких округлостях груди. Он взял ее руки и придвинул ближе к себе.
— Вы вся сияете, дорогая!
Она почувствовала воодушевление. И поняла, к собственному удивлению, что с замиранием сердца ждала его реакции на ее внешний вид.
Когда они уселись в карету, он небрежно заметил:
— Вы не надели сапфиры.
— Нет. — Она отвернулась к окну. У этого человека просто дар портить хорошее настроение.
— Почему нет? Не нравятся?
— Вас может удивить, милорд, — ответила она чопорно, — но я не хочу подарков от вашего поверенного.
— Понятно. — После довольно долгого молчания он сказал: — Вам, может, будет интересно узнать, что я просил моего поверенного принести мне несколько образцов, из которых я и сделал окончательный выбор.
Она резко повернулась к нему.
— Вы выбрали их сами? — прохрипела она. — Но я думала... — От стыда ей хотелось залезть под сиденье. Похоже, она постоянно недооценивает своего непредсказуемого мужа.
Он слегка улыбнулся.
— Верьте мне хоть немного, дорогая. Есть вещи, которые просто не делаются. Но почему это важно для вас? То есть почему это вас волнует? — спросил он, пряча улыбку.
— Ну... я... меня это не волнует! — горячо воскликнула она.
— Ах вот как? — Он кивнул. Однако она все равно знала, что эти проклятые глаза смеются над ней.
В громадной бальной зале собрались сливки лондонского света. Когда дворецкий объявил: «Маркиз и маркиза Оверфилд», четыреста пар глаз обратились на леди Далтон. У нее внутри все перевернулось.
— Сейчас меня стошнит, — тихо прошептала она.
Алекс прижал ее ближе и заверил тоже почти беззвучно:
— Нет. Этого не будет.
Сопровождая ее по мраморной лестнице, он поклонился нескольким знакомым и быстро отвел свою жену к стене сверкающей бальной залы.
— Что-нибудь не так с моим платьем? — спросила Кара. — Боюсь, оно слишком открытое, милорд.
— Вовсе нет, — заверил он ее, ободряюще потрепав по руке.
— Тогда почему все смотрят на меня, будто у меня на носу громадная бородавка?
— Это потому, что вы самое красивое создание, которое они видели в жизни.
Кара бросила на него недоверчивый взгляд. Он улыбнулся в ответ. Остановив лакея, он взял с подноса два бокала пенящегося шампанского.
— Выпейте, — сказал он, вкладывая бокал в ее дрожащую руку. — Это успокоит нервы.
Отпив глоток, Кара оглядела залу, надеясь, что, несмотря на внутреннее замешательство, она выглядит спокойной.
Большая сильная рука сомкнулась на ее запястье, и глаза ее в удивлении расширились. Но муж просто дружески улыбнулся.
— Идемте, — проронил он, выводя ее из переполненной залы. — Есть вещь, которая поможет вам расслабиться.
Они скользнули через золоченые двери и вышли в пустынный коридор.
— Куда вы меня ведете? — спросила она, оглядывая великолепие убранства.
Он остановился посредине мраморного холла.
— Сюда. — И она оказалась в его объятиях.
— Что вы делаете?
Губы его искривились в волчьей усмешке.
— Помогаю вам расслабиться, моя дорогая.
Она увидела дьявольский отблеск в его глазах и узнала знакомое чувственное выражение. Его взгляд остановился на ее губах. Он сейчас меня поцелует. Прямо здесь, в холле!
— Алекс, — крикнула она, борясь с ним. — Вы с ума сошли? Вы же не посмеете... Нас могут увидеть!
Оглядевшись кругом, он согласился.
— В самом деле. Сюда. — Он увлек ее под мраморную лестницу и склонился над ней, упершись рукой в стену и обводя пальцем нежный овал лица.
Голова слегка кружилась.
— Я... я не думаю...
— И не надо, — проговорил он тихим бархатным голосом.
Она проглотила комок и посмотрела на его ослепительную белую сорочку, пытаясь вернуть себе самообладание. Его объятия всегда производят на нее сокрушительный эффект. Сердце прыгало, ее бросило в жар, все мысли мгновенно улетучились из головы. Боже, какое же удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение!