— Вы так думаете? — коротко спросила она, гневно блеснув глазами.
— Я не думаю, я знаю, — высокомерно ответил он. — Боюсь, что вы застряли здесь на ночь.
— Что-о? — выдохнула она, впадая в панику. Ни одну леди не должны видеть в гостинице с незнакомым мужчиной. Это погубит ее репутацию. Уразумев полностью весь ужас положения, она резко села в кровати. Новая жизнь в Англии быстро превращалась в полную катастрофу. — Я не могу остаться тут на ночь! — воскликнула она, пытаясь подняться.
Карина ухватилась за столбик кровати и попыталась встать. Ей это удалось. Она сжала пальцами виски, пытаясь успокоить разгоряченный мозг. Бренди ударило ей в голову. Она не привыкла к крепким напиткам; в голове все плыло и кружилось. Действие солидной дозы бренди на пустой желудок и в состоянии крайнего изнеможения было сокрушительным — она не могла связать двух слов, не то что идти. Но она должна добраться до Грантли! Только, к несчастью, она была слаба, как новорожденный котенок, и боль в руке нисколько не уменьшалась.
— Нет? — спросил вкрадчиво глубокий звучный голос. — И куда вы собираетесь идти?
— Я ухожу, — сказала она, тщетно пытаясь обуздать поднимающуюся панику. — Я... я не могу провести здесь ночь.
— Вы отправитесь пешком? — Ненавистный голос был полон холодной насмешки. — Думаю, не стоит. Не исключено, что вы столкнетесь с другим ночным всадником, который может проявить, — его губы зловеще искривились, — меньше сочувствия, чем я.
— Но я должна добраться до... — Голос ее дрогнул, и она закрыла глаза. Бренди согрело ее и затуманило голову.
— В вашем нынешнем состоянии, — сообщил он ей строго, — вы не пойдете никуда.
Рассчитав момент, когда у нее подкосятся ноги, он подхватил ее на руки. Она что-то прошептала в бессильном протесте, и ее охватила тьма...
Ой-ой, она совсем слабая и сонная, думала Карина, пытаясь выбраться из сна. Рукой или ногой было лень шевельнуть. На пороге сознания она никак не могла собраться с духом и проснуться. Рука перестала пульсировать от боли; это она смутно ощущала. И чувствовала она себя изумительно. Ей снился чудный сон. Ее кто-то ласкал. Кто-то нежно гладил ее ноги, бедра, талию, через тонкую ткань сорочки слегка касался груди.
— Ммм... — простонала она и отдалась приятному поглаживанию.
Ей было хорошо. Невероятно хорошо. Лучше, чем все, что она ощущала прежде. Вовсе не похоже на сон, подумала она, наморщив лоб. Но это должен быть сон. Не способная освободиться от сонного дурмана, она вздохнула и придвинулась ближе, позволяя необъяснимым сладостным ощущениям омывать все тело.
Боже праведный! Бренди произвел удивительное действие. Мурлыча от удовольствия, она чувствовала себя восхитительно слабой и ленивой. Но одновременно трепетала от странного возбуждения. Соски стали твердыми, как будто она промерзла до костей. Но она не мерзла. Совсем напротив! Она вся горела.
Теплое дыхание ласкало ей щеку. Слишком сонная, чтобы подумать, откуда оно взялось, она придвинулась еще ближе. Теплые мягкие губы коснулись ее губ.
Это был не сон! Не мог быть. Она вновь попыталась выбраться из мира грез. Без успеха. Попытка, кажется, лишила ее сил. Она не вполне понимала, что происходит. Но мысли слишком путались, чтобы что-либо понять. И ей было так хорошо, что понимать и не хотелось.
Губы ее раскрылись со вздохом наслаждения и были встречены настойчивой, но теплой и нежной лаской. Мягко простонав, она протянула руку — и наткнулась на грубую мужскую щетину. Это было лицо мужчины. И мужчина лежал рядом с ней!
В приливе паники она распахнула глаза и обнаружила, что смотрит в лукавые глаза. На несколько мгновений у нее закружилась голова. Затем, к своему полному ужасу, она ясно увидела, что негодяй, который чуть не задавил ее до смерти, оказался источником этого сладостного тепла и растущего наслаждения. Он лежал рядом с ней. Ничуть не смущенный. Его расстегнутая рубашка открывала заросшую волосами мускулистую грудь, темные длинные кудри обрамляли красивое лицо. Выглядел он как воплощенный грех.
Мгновенно реальность обрушилась ей на голову. Она немедленно протрезвела и с криком ярости вылетела из постели.
— Вы! — выкрикнула она, еле сдерживая биение сердца. — Что вы делаете в моей постели?
Очевидно, платье ее куда-то исчезло, ибо от смелого оценивающего взгляда ее защищала только прозрачная сорочка. Она схватила с кровати одеяло и торопливо попыталась им прикрыться.
Опершись плечами на спинку кровати, обхватив рукой колено, он выглядел возмутительно спокойным. Похоже даже, что он немного скучал!
Губы его насмешливо скривились, и глубокий вкрадчивый голос ответил: