— Доброй ночи, — тявкнула она и повернулась спиной.
Глаза его вновь скользнули по силуэту на фоне горящего камина. Еще раз он ощутил бешеное желание схватить жену в охапку, бросить в постель и заняться с ней любовью. Но он снова сдержал себя.
Черт! Он еще больше разозлился на кретинов, которые так его отделали. Нужно несколько дней, чтобы он смог затащить ее в постель. Желание, однако, не уменьшалось. Он хотел ее больше, чем когда-либо. И это причиняло ему массу физических неудобств. Он не мог вспомнить, когда он в последний раз так долго обходился без женщины. К тому же его избили впустую. Бушар оставался на свободе.
Он закрыл глаза и постарался забыть о боли во всем теле. Открыв один глаз, он взглянул на свою соблазнительную жену. Такая близкая и такая далекая, подумал он с горечью.
— Вы не идете в постель? — спросил он хрипло. — Или собираетесь спать стоя?
От одной мысли о его обнаженном теле под простынями ее бросило в жар.
— Через несколько минут, — пролепетала она. — Я не хочу вас беспокоить.
— Немного поздно для этого, — заметил он почти неслышно.
Она резко обернулась.
— Что?
— Ничего. — Он подложил руку под голову и закрыл глаза. — Вы не поймете.
Неужели? — подумала Кара и вздохнула.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На следующее утро Кара проснулась и обнаружила, что лежит, тесно сплетясь с обнаженным мужчиной. С Алексом!
Рука его обнимала ее за талию, крепко прижав к себе. Сердце ее упало, похоже было, что он никогда ее не выпустит.
Грудь его мягко поднималась и опускалась под ее щекой. Слава Богу, он еще крепко спит. Если он проснется и найдет ее на своей груди, она умрет, просто умрет от унижения. Осторожно она приподняла его руку и освободилась. Интересно, как это получилось, кто кого нашел ночью? Он заснул не сразу и с трудом, и она тоже не спала большую часть ночи. Последнее, что она ясно помнила, — она жалась к краю кровати, отчаянно пытаясь не касаться его обнаженного тела.
Тихо выскользнув из постели, она накинула халат и взглянула на спящего мужа. Лицо его при свете дня выглядело ужасно. Она обязана была послать за доктором вчера вечером.
Черные волосы падали на лоб, и он казался почти мальчишкой. Она подавила желание запустить пальцы в эти чудные кудри. Восхищенный взгляд ее скользнул вниз, к широкой груди и узким бедрам, едва прикрытым простыней. Она удовлетворенно вздохнула и натянула на него одеяло. Он пошевелился во сне и протянул руку, словно искал ее.
Улыбаясь про себя, она оторвала взгляд от спящего мужа и глянула на яркий свет, пробивающийся через шторы. Если она хочет найти сегодня мистера Бринстона и вернуться домой незамеченной, нужно спешить.
Кара сразу подозвала наемную карету. Ускользнуть из дому оказалось совсем просто. Желудок, однако, болезненно сжимался, ибо очень скоро она прибудет к Сент-Джеймскому дворцу. И узнает наконец правду о прошлом отца.
Взглянув в заднее окошко, она обнаружила закрытую черную карету, следующую за ней. Дрожь пробежала по спине: эту карету она уже видела. Когда ездила с Алексом к мадам Журдан. Во всем Лондоне не могло быть двух столь зловещих черных карет. Это не могло быть совпадением. За ней следят. Но почему? И кто?
Когда кеб остановился у дворца, Кара выглянула из окна в поисках таинственной кареты. Но ее не было видно. Должно быть, она свернула в переулок.
Прогнав тревогу, она вышла из экипажа и расплатилась с кебменом. Из-за встречи с этим странным маленьким французом она начала воображать себе всякий вздор.
Обыскивая взглядом площадь, она размышляла о том, что, быть может, ее первое впечатление было слишком поспешным. Но когда толстый, неряшливо одетый человек появился в поле зрения, она решила, что была слишком снисходительна. Оставалось надеяться, что его наблюдательность окажется лучше, чем его портной.
— Миледи, — прошепелявил он, притрагиваясь к грязной шляпе.
Инстинктивно отступив назад, Кара наклонила голову.
— Добрый день, мистер Бринстон. Что вы обнаружили?
— Ну, — ответил он, почесав небритую щеку, — есть у меня кое-какие новости. Но сперва деньги, с вашего позволения.
— Ах да, конечно. — Кара порылась в ридикюле и сунула деньги в грязную лапу.
Он не спеша пересчитал их и положил в карман рваных штанов.
— Позвольте сказать, что-то во всем этом нечисто, — проговорил он, начиная рассказ и озираясь с самым подозрительным видом. — Правда, Иден погиб в тысяча восемьсот четвертом году, как вы сказали, но вместе с ним погибли его жена и ребенок.