Тот ободряюще улыбнулся и, сцепив руки за спиной, покорно последовал за ними.
Ланч проходил под знаком бесконечной болтовни тети Юджинии, сообщавшей самые последние сплетни обо всех светских людях Лондона. К радости своей, Кара обнаружила, что для поддержания разговора достаточно кивать и заинтересованно мычать.
Алекс с наслаждением издевался над теткой, вставляя ядовитые замечания, вызывавшие возбуждение в тетке и строгие взгляды жены.
Когда подали лимонный пудинг, Кара уже откровенно зевала от скуки и необходимости притворно улыбаться. Демонстративно прочистив горло, Алекс ухитрился прервать поток обвинений в адрес лондонских трубочистов.
— К сожалению, тетя, нам пора, — сказал он, поднимаясь и бросая салфетку на стол.
— Так скоро? Вы еще не видели мою коллекцию искусства...
— Боюсь, мы действительно должны идти, — ответил Алекс твердо. Может быть, в следующий раз.
— Ах да, молодожены, — сказала старуха с ноткой покорности судьбе.
Сердце Кары потянулось к этой одинокой, хоть и несносной женщине. При следующем замечании, однако, все сочувствие мгновенно испарилось.
— Кстати, моя дорогая, — лукаво спросила тетя Юджиния, — что это вы делали у Сент-Джеймского дворца с этим вульгарным человеком сегодня утром?
Кара замерла. Ее охватила паника. Все отрицать! — кричал внутренний голос.
— Прошу прощения, — выдавила она. — Но я не была у Сент-Джеймского дворца.
— Чушь! Я уверена, что видела именно вас. Я пыталась привлечь ваше внимание, но заметила этого ужасного человечка и сохранила дистанцию. Кто это был?
Кара почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Как же ей не повезло!
— Уверяю вас, вы ошибаетесь. — Стремясь побыстрее убраться подальше от любопытной старухи, она быстро добавила: — Мы действительно должны идти. Благодарю вас за любезное приглашение.
— Любезное, ха! — фыркнула тетя Юджиния. — Я просто хотела взглянуть на вас еще разок.
Алекс решительно обнял Кару за талию. Он склонился перед теткой и пожелал ей всего самого лучшего. Как только они оказались за пределами слышимости, железные пальцы сжали Каре руку. Она вздрогнула от боли.
— Прошу вас, милорд. Вы сломаете мне руку! — воскликнула она.
— Вздор, — прошептал он низким зловещим голосом. — Я сломаю вам шею. — Усадив ее в карету, он процедил сквозь зубы: — Вы умышленно нарушили данное мне слово.
— Алекс, я...
— Молчать! — загремел он в ярости от того, что эта маленькая дрянь одурачила его. Черт! Тот проклятый француз или даже сам Бушар могли воспользоваться шансом и похитить ее. — Дурак я был, что вам поверил.
— Алекс! — воскликнула она, но он жестом заставил ее замолчать.
— Мы обсудим это дома. Поверьте, я сгораю от нетерпения узнать, с кем это вы встречались у Сент-Джеймского дворца, моя милочка, — проговорил он ядовито.
В горле встал большой болезненный комок. В один день она узнала, что юридически мертва, и потеряла доверие мужа. Что еще может случиться дурного?
Тетя Генриетта и Вайолет встретили их в холле.
— Понравился вам ланч? — хихикнула тетя.
— Да, мило — пролепетала Кара, снимая шляпку.
— Без вас прибыла куча приглашений. Я взяла на себя смелость...
— Не сейчас, мама, — рявкнул Алекс.
Тетя Генриетта сильно побледнела. Ее пухлые пальцы теребили жемчуг на шее.
Благодарная за вмешательство, Кара попыталась улизнуть наверх, но голос мужа остановил ее:
— На два слова, миледи, будьте любезны, — сказал он, стягивая перчатки.
Кара медленно повернулась и спустилась по ступеням. Рука его не слишком нежно сомкнулась на ее запястье, и он поволок ее в библиотеку. Тетя Генриетта расстроенно ахнула.
— Вы думаете, он побьет ее, мадам? — прошептала бледная Вайолет.
— Господи, нет! Далтоны не бьют своих жен. Они просто... э-э... упрекают их по каким-то причинам. — И герцогиня замолчала.
Кара, потирая руку, села перед огнем. Она не смела взглянуть на мужа, который налил себе стакан бренди и залпом выпил.
— Ну? — процедил он, грохая бокал на серебряный поднос.
— Что ну? — спросила она, глядя в огонь и обхватив колени ледяными пальцами.
— Вы дали мне обещание. И вы его нарушили. Я жду объяснений, и немедленно.
Что ж, если он хочет запугать ее, это ему удалось. Прочистив горло, она заверила его:
— Это не то, что вы думаете.
Он упал в кресло наискосок от нее.
— Вы понятия не имеете, что я думаю.
Кара сжала руки на коленях.
— Я, собственно, не вполне нарушила слово...
Раздраженный ее безрассудством, он хрипло возразил:
— Я на это смотрю иначе.
— Да, — сказала она, облизывая губы. — Понимаю. Я не встречалась с французом, если вас это тревожит.