Внезапно он понял, в чем разница. Никогда прежде он не делал это с любовью. Но с Карой — безусловно да. Он боготворил ее всю. И пребывал в полном замешательстве от собственных эмоций.
Неужели эта малышка захватила в плен его сердце? По некой необъяснимой причине это его тревожило. Он никогда и никому не отдавал своего сердца. Он не был уверен, что это стоит делать, ибо боялся стать уязвимым. А это его пугало. Он с детства привык к независимости. Нуждаться в ком-либо так, как он нуждается в Каре, ведет только к боли и разочарованию.
Быть может, он приписывает сегодняшнему событию слишком много значения. В конце концов, он хотел ее больше, чем любую женщину в своей жизни. Понятно, что кульминация после всех этих месяцев воздержания оказалась невыразимо приятной.
Его мучила, однако, одна вещь. Он все время называл ее «моя любовь». Он никого не называл так прежде. И не мог понять, почему делает это теперь. Видимо, он чувствовал, что это правильно.
Кара придвинулась ближе к теплу. Что-то щекотало ей лицо. Открыв глаза, она поняла, что спит в объятиях Алекса. Волосы на его груди щекотали ей нос. Она обвилась вокруг него, как плющ вокруг дерева. Ей не хотелось, чтобы Вайолет их так застала. Плохо было уже и то, что они исчезли на весь день в спальне. Она попыталась отодвинуться, но он напряг руки и пошевелился во сне.
Улыбаясь про себя, она наслаждалась его крепким объятием. Удивительно хорошо, когда тебя так держат, подумала она, блаженно вздохнув. Она проснулась в прекрасном настроении. Бесспорно, она почувствовала его любовь. И это было изумительно. Более того. Это было прекрасно до невероятия. Может быть, он любит ее еще не до конца, но он безумно в ней нуждается. А в ее горящем сердце любви хватит на двоих. Быть может, мужчины дольше разбираются в своих чувствах. Но неважно, терпения у нее хватит.
Она покраснела, вспомнив их страстную любовь. Он явно испытывает к ней сильное чувство.
Кара начала ласкать его грудь, бездумно проводя пальцами круги вокруг соска, спрятанного в волосах. Но Алекс поймал ее руку.
— Милорду щекотно? — поддразнила она его и взглянула ему в лицо, проверяя, совсем ли он проснулся.
У нее перехватило дыхание, ибо темные пронизывающие глаза дымились страстью. Он погрузил пальцы ей в волосы. Запрокинув ей голову, он заглянул в прекрасные синие глазищи, полные любви. Сердце его болезненно сжалось. Он хочет ее снова.
— О, Кара, любовь моя, — прошептал он ей в губы и перекатил на спину. И начал целовать ее со всей дикарской, безудержной страстью, которую чувствовал.
С блаженным вздохом она обняла его и вернула поцелуй. Страсть зажглась вновь. Ей до боли захотелось почувствовать его в себе.
Он спрятал лицо в ее волосах.
— Неприятных последствий нет, я надеюсь?
Она покачала головой. Он стиснул ее в объятиях и улыбнулся про себя. Она принадлежит ему.
— Хорошо, — пробормотал он, целуя ее в шею и находя пальцами нежные влажные лепестки.
Она была более чем готова к любви. Он поднял ее колени и погрузился во влажную сладость одним мощным движением. Веки ее затрепетали и закрылись; стоном наслаждения она отвечала на его движения, на сказочно приятный ритм их любви.
Сквозь чувственную пелену она смутно сознавала, что он задыхаясь твердит ее имя, продолжая волшебные движения в ней, поднимая ее к неслыханным высотам блаженства. Снова и снова он входил в нее, пока наконец, весь дрожа, не соединился с ней на вершине экстаза.
Кара тихо лежала под ним, очарованная близостью. Через мгновение он поднял голову и взглянул на нее. Она любовно откинула мокрую прядь с его лба и улыбнулась.
Он освободил ее. Лежа на спине, он старался успокоить дыхание. Она любовалась его великолепным телом. Рука его покоилась на лбу, и он казался занятым своими мыслями. Как ни странно, он хмурился. Он недоволен ею?
— О чем ты думаешь? — осторожно спросила она.
Испуганный ее вопросом, он повернулся к ней. Любит ли она его? Неясно. Первый раз он отбросил как случайность. Но сейчас было, если возможно, даже лучше, чем в первый раз. Это было землетрясение. Если она понимает, как действует на него, то не подает виду.
Протянув руку, он смахнул локон с ее щеки.
— Я думал о тебе.
— И это заставляет тебя хмуриться? — спросила она робко. Вся любовь мира сияла в ее синих глазах.
От чувства, отразившегося на ее лице, ему стало неловко. Ведь так легко утонуть в этой любви. Черт, он уже наполовину влюблен. Но он боролся со своим чувством. Он должен думать о деле Бушара и не может позволить чувствам взять себя в плен.