– Всё в порядке? – стоило ему заметить меня, как с лица Сандера слетела тревога.
– Да, не беспокойся, – кивнул я. – Ты искал меня?
– Тебя долго не было. Ужин уже накрыт, и император хотел бы тебя видеть с нами.
Я пошел за братом в столовую. Огромный зал озаряли десятки свечей. И хотя в комнате собрались только близкие люди, казалось, что это – праздничный прием. Император сидел во главе стола. Он поднялся при нашем появлении, я поклонился. Нам оставили места по правую руку от него. Слева сидел Эдуард, а рядом – Ливи. Сердце снова болезненно сжалось. Но я повторил себе, что все можно исправить. Подали первое блюдо, но есть не хотелось. Я наблюдал за Ливи. За тем, как она аккуратно ест, как улыбается дяде, отвечает на вопросы. Она была так близко! И далеко, как никогда.
Её братья тоже были здесь, но выбрали места подальше от императора. Зато Эрик сел так, чтобы наблюдать за Ливи. Зря я не оставил его в Винченсе. Очень зря.
Разговор велся на отвлеченные темы. Я в нем не участвовал, и, наверное, не заметил бы, когда закончился ужин, если бы в столовую с гиканьем и свистом не влетел призрак. Он подхватил со стола поднос с пирожными, и за несколько секунд на гостей обрушился сладкий дождь. Завизжали дамы. Драконесса чуть ли не плевалась огнем. Ливи смеялась.
А следом за призраком в столовую, бормоча извинения, ворвался Дан Барран. Горе-некромант размахивал зеркалом и умолял призрак дедушки Данэля вернуться в потусторонний мир. Но тот и не думал сжалиться над несчастным. Наоборот, веселился больше, чем мы, живые. От пирожных перешел к напиткам, обрушив их на наши головы – мне с трудом удалось увернуться. Сандеру повезло меньше. И, наконец, с радостными возгласами вылетел в окно. Барран ринулся за ним. Мы едва успели его поймать прежде, чем несчастный вывалился на мостовую. Император приказал слугам увести некроманта, но к ужину никто не вернулся. Пострадавшие разошлись по комнатам, приводить в порядок одежду. А я решил попытаться поговорить с Ливи еще раз.
– Может, прогуляемся немного? – предложил ей, когда столовая осталась позади.
– Хорошо, – ответила Оливия с теплой улыбкой.
Мы спустились в сад. Стемнело, и только магические фонарики разгоняли тьму. Дул промозглый осенний ветер, напоминая, что скоро придет зима. Мы шли по аллеям. Листья шелестели под ногами.
– Простите, мне правда неловко, – вдруг заговорила Оливия. – Мы ведь, и правда, были знакомы?
– Да, – ответил я. – Но ты спасала жизнь брата, и лазариум взял свою цену.
– Я смутно помню события вчерашнего дня, – Ливи замерла и обернулась ко мне. – Я постараюсь вспомнить. Обещаю.
– Спасибо, – сжал её ледяные ладошки. – Ты замерзла. Пора возвращаться.
– Пожалуй, – кивнула она. – Завтра я хочу вернуться в свой дом. Прошу, будь моим гостем.
Мы вернулись во дворец. Я проводил Оливию до её комнаты и понял, что не хочу здесь оставаться. Что мне будет легче там, в особняке Анабелроузов, где все дышит нашей любовью. Я провел там самые ужасные – и самые счастливые месяцы моей жизни. Даже не заходя к Сандеру, я бросился вниз по лестнице, остановил слугу и приказал предупредить брата. Миридан утопал в вечерних огнях. Здесь царили красота и покой. А мне теперь долго не знать покоя. Спустя десять минут я был у дома Оливии и стучал в ворота.
– Господин Кристерен! – двери распахнулись, и радостный Польс поспешил мне навстречу. – Я слышал, что вы вернулись с госпожой. Но где же она?
– Еще во дворце. Прибудет завтра, – ответил я.
– О, у меня будет время подготовить дом. Прошу, прошу. Ваши комнаты готовы. Сейчас прикажу принести туда светильники. Будут какие-то распоряжения?
– Нет, никаких.
Дом Оливии. Наш дом. С ним было столько связано, что я мог бы часами бродить из угла в угол, вспоминая о прошлом. По коридору спешил лис. Он коротко тявкнул и потерся об ноги.
– Макки, да ты располнел, – потрепал я рыжую шкурку. – Ничего, завтра увидишь свою ненаглядную хозяйку. А пока придется потерпеть меня.
Подхватил лиса на руки и пошел к себе. Здесь ничего не изменилось. Польс содержал комнаты в образцовом порядке. Прислуга ходила у него по струнке. Уже пылал камин, и светильники развеивали мрак. Я сел в кресло и долго смотрел на огонь. Макки дремал на коленях, пофыркивая во сне. Завтра Ливи вернется домой, и для меня не останется места. Я никогда не был здесь просто гостем. Но, увы, нет выбора.
Так и заснул, сидя в кресле. И даже во сне пытался понять, как заставить Ливи вспомнить обо мне.
Оливия
Домой! Наконец-то домой! После вечности, проведенной в Ландрии и Пустынных землях. Макки, наверное, соскучился. Меня так долго не было, что лисенок может меня и не простить. Хорошо, что за ним присматривает Польс.