– Она сказала, книга молчит, – в голосе Нила проскользнуло сомнение.
– Ты в это веришь? Если здесь замешаны высшие силы, значит, все должно быть предусмотрено.
– Мы добудем книгу, – нахмурился Нил. – Если надо – разберем её до страницы, но… Мне надо знать правду. И помочь Агнесс, чтобы она снова могла летать.
Во взгляде драконессы я прочитала благодарность. Но не любовь. Жаль. Они были бы красивой парой. Живут ли драконы с людьми? И если живут, есть ли у Нила шанс на взаимность?
***
Крис
Мы скакали день и ночь, почти не зная отдыха. Эрик говорил, что до Ландрии рукой подать, и это придавало силы. Всё, о чем я мог думать – это Ливи. Если бы кто-то мне сказал, что буду так сильно беспокоиться о ком-то, ни за что бы не поверил. Но беспокоился. И гнал коня, как безумный, только для того, чтобы убедиться – Оливия в порядке.
С того достопамятного дня в порту Эрик был мрачнее тучи. Со стражниками в основном разговаривал он, и это были, пожалуй, единственные слова, которые он себе позволял. Его поведение удивляло меня. Конечно, мы проезжали земли его брата, с которым принц не ладил. Но у нас Сандером тоже были не самые лучшие отношения. Тем не менее, мы старались найти общий язык, и Светен оставался моим домом. Что-то тут не так. Но я никак не мог понять, что. Будь Эрик моим другом, было бы проще. Можно было бы спросить напрямую. Однако принц не торопился делиться сокровенным, и я оставил его в покое. Пока так будет лучше.
Сама Винченса произвела на меня двойственное впечатление. С одной стороны, это была вражеская страна. Её обитатели причинили мне много горя. А с другой – благословенный край, где плодородные равнины сменялись цветущими лугами, а синие реки – огромными пустошами. Винченса была изменчива, как девушка. Таким же был её народ. Винченцы улыбались в глаза, а за спиной делали знаки, отвращающие лихие силы. Нигде не упускали своей выгоды, торгуясь до мелочей. Мне было тяжело привыкнуть разговаривать с людьми, не видя их лиц. Но постепенно я втягивался в местный уклад. И, чего уж там, перестал считать Винченсу такой отвратительной.
На исходе четвертого дня пути впереди показалась высокая горная гряда. На вершинах гор уже белел снег, принося в долину легкое дыхание прохлады. У подножия мелким бисером рассыпались домики окрестных деревушек.
– Мы близко, – впервые за сутки заговорил Эрик. – Завтра увидим Кармазон.
– Наконец-то, – прошептал я.
– Предлагаю остановиться на ночлег в ближайшей деревне. В предгорьях ночами небезопасно. Разбойничье время.
– Идет, – кивнул я, съезжая за принцем на дорожку, ведущую к небольшому скоплению домов. Нащупал в кармане монеты-пропуски – на землях Лэнниса без них не пускали даже на постоялый двор. А их наличие открывало любые двери.
Пришлось замедлиться – почва стала каменистой, не хотелось бы навредить лошадям. И вдруг я скорее почувствовал, чем заметил чужой взгляд. Украдкой обернулся – никого. Эрик, в отличие от меня, ничего не заметил, потому что спокойно ехал к деревне. Но беспокойство не утихало. Если это разбойники – им придется отведать моего меча. А если лэнны? Если мы кому-то показались подозрительными?
Мы постучались в ближайший же домик.
– Чего надо? – распахнул двери рослый детина лет сорока. Его лицо, не скрытое забралом, походило на переваренную репу.
– Мы ищем ночлег, – ответил принц. – И готовы за него заплатить.
Еще один недостаток Винченсы. В Светене нас бы пустили к себе абсолютно бесплатно, соблюдая законы гостеприимства бога ветра. А здесь без монеты и не смотрели в нашу сторону.
– Езжайте дальше, до конца улицы, – ответил детина. – Там Рания живет, вдова. Она вас пустит. Она всех… ха-ха… пускает.
И дверь с гулким грохотом закрылась у нас перед носами.
– В который раз поражаюсь дружелюбию твоего народа, – не сдержался я.
– Светенцы не лучше, – угрюмо взглянул на меня Эрик.
– Ошибаешься. Мы не оставим путника ночевать под открытым небом.
– Слишком много ты знаешь, княжич. А почему же тогда не хотел возвращаться домой из Миридана? – Эрик повел коня вниз по улице.
– Потому что был виноват перед семьей, – ответил я. – И не знал, как искупить вину.
Эрик промолчал. Неудивительно.
– Ты ведь тоже долго пропадал в Миридане, – не сдержался я.
– Причина тебе известна.
Еще бы. Причина – в Оливии. Уверен, Эрик до сих пор её не разлюбил. Иначе не помчался бы со мной искать Ливи наперекор ненависти к светенцам и воле отца. Дорожка вывела нас к покосившемуся домику. Мы привязали коней у полуразломанного забора Чувствовалось, что здесь недостает мужской руки. Ставенки держались на доБарий слове, порог жалобно заскрипел под сапогами. Эрик постучал, затем еще раз.