Глаза опущены в пол, чтобы не смотреть на лица всех этих людей. На родителей, свадебного церемониймейстера, по всей видимости, жениха, но кто тогда был тот мужчина? Его телохранитель? Неужели это такая большая шишка? Футы. Внутри начинает закипать прежняяя. Держись Ксю, скоро всё закончится.
— Полагаю, я могу начинать? — начинает церемониймейстер. — Перед тем как официально заключить ваш брак я хотел бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак?
— Да, — отвечает мужской голос.
Я на некоторое время застываю, слыша знакомый голос. Меня так и поднывает поднять голову и посмотреть на обладателя данного голоса.
— Д-да.
— Согласны ли вы, Кирилл Андреевич, взять в жены Оксану Трофимовну …
Кирилл? Это такое совпадение?
Сердце начинает учащенно стучать от волнения.
— Согласен, — слышу рядом с собой мужской голос и с моего лица исчезает фата. — Привет, — неловко улыбается мой недавний сосед.
Что происходит?
— Согласны ли вы, Окса…
— Подождите, — останавливает церемониймейстера Кирилл и поворачивается ко мне лицом. — Я обещал тебе всё рассказать и расскажу, вне зависимости твоего ответа, — шепчет мужчина. — А сейчас за тобой решение… Извините, продолжайте.
— Согласны ли вы, Оксана Трофимовна, взять в мужья Кирилла Андреевича, жить в мире и согласии, быть надежной опорой, любить и быть любимой, в добром здравии и в болезни, в радости и печали?
И зал погрузился в тишину. Я перевожу взгляд на родителей, которые вот-вот словят инфаркт, если я, вдруг, откажусь. Смотрю на Кирилла, который смотрит четко перед собой. Он выглядит совершенно спокойным и невозмутимым, но мне почему-то думается, что он нервничает. Смотрю на церемониймейстера и зажмуриваю глаза. Стоит ли мне соглашаться? Я уверена, что если скажу «нет» — свадьбы не будет, но хочу ли я остаться сейчас с родителями? Какова вероятность, что после моего нынешнего отказа они не найдут другого человека на роль моего жениха? Я знаю Кирилла, знаю, что он из себя представляет. Меня тянет к нему. Так может всё же согласиться?
— Оксана, — с придыханием слышу голос Кирилла, — ответь уже что-нибудь, — в его голосе слышатся нотки мольбы и надежды.
— Я согласна, — быстро отвечаю, чтобы не передумать.
— Прошу поставить ваши подписи, — церемониймейстер раскрывает журнал. — Я объявляю вас мужем и женой. Можете скрепить ваши узы поцелуем.
Кирилл одним пальцем приподнимает мой подбородок, нежно заглядывает в глаза и оставляет на губах практически невесомый поцелуй. Зачем он играет этот спектакль?
Он благодарит церемониймейстера, провожает его и приставляет ко мне своего охранника:
— Подожди в своей комнате. Мне нужно поговорить с твоими родителями.
С этими словами меня уводят. Он выглядит не то что рассерженным, скорее подавленным, напряженным, словно ему предстоит непростой разговор. Но почему? Что случилось?
Захожу в свою комнату и первым делом скидываю уже это платье. Остаюсь практически в чём мать родила — в одних лишь трусиках. Заваливаюсь на кровать, хватаю подушку и прижимаю ее к груди, обхватывая, словно подушку-обнимашку.
Спустя минут пять-семь слышу легкое покашливание и поворачиваюсь на звук, отмечая, что охранник то всё это время был в моей комнате, а я тут …
— Собирай вещи, которые тебе понадобятся первое время, всё остальное докупим позднее. Ты переезжаешь.
— На квартиру?
— Нет.
Не успеваю у него что-либо спросить — он разворачивается и выходит вместе с охранником, оставляя меня наедине с собой.
Меня раздирают на части противоречивые чувства. С одной стороны, я рада, что моимтемженихом оказалсяужезнакомый мне мужчина, в которого я успела влюбиться. С другой — он не удивился, когда увидел меня, а значит знал обо всём. Знал и не сказал. А еще… у него была невеста и он не счел важным сообщить мне об этом, когда хотел трахнуть меня!
Срываюсь на истерику. Сворачиваюсь на кровати калачиком и горько плачу.
Выхожу из дома. В глаза тут же больно бьет солнце. Пытаюсь проморгаться и привыкнуть к яркому свету и пытаюсь найти своегомужа.
— Кирилл Андреевич уехал по делам, — тут же ориентируется приставленный ко мне охранник.
Глубоко вздыхаю.
— А меня значит под конвоем оставил, чтобы не сбежала? — поворачиваюсь к мужчине.