За спиной Тайвина скрипнула дверь, и уже знакомо неровно застучали башмаки по деревянному полу — вернулась чашница с дровами. Не желая нарваться на очередной бестактный вопрос, Тайвин поднялся с кресла и отошёл к окну. Сквозь стекло было видно синее небо и солнце, обманчиво обещавшее тепло. Прислушиваясь к звукам у камина, Тайвин упорно рассматривал тонкие прутья решётки, удерживающие стеклянные пластины. Глухой стук поленьев сменился шорохом юбки. Ну что она не уходит?! Обернувшись, он наткнулся на дерзкий серый взгляд. Подавив раздражение, Тайвин сухо бросил:
— Ступай.
— Как скажете, милорд.
Развернувшись, чашница направилась к двери. Глаза Тайвина скользнули по шее, завитку волос, узкой спине, скрытой мешковатым платьем… Пекло! Он не хотел смотреть на неё … так. Но смотрел. У него давно не было женщины. Шлюха была бы сейчас в самый раз. Но девушка не шлюха, и ему не хотелось стать тем, кто толкнёт её на этот путь.
Дрова в камине разгорелись с новой силой, выбрасывая снопы искр, и вскоре в комнате стало жарко. Приоткрыв оконную створку, Тайвин впустил свежего воздуха. На улице и впрямь потеплело, а может это ему просто показалось.
Прямо под ним тоже открыли окно. До Тайвина донёсся разговор — служанки, прибиравшиеся внизу, сплетничали о том, о чём говорил весь Вестерос — об Арье Старк:
— Говорят, Сбежавшая Невеста утопла, да не сама — помогли ей — ограбили, а саму в реку кинули! И бродит она теперь вдоль Зелёного Зубца, неприкаянная! Ласки ищет. Да мести!
— Брехня это!
— Истина, тебе говорю! Купец утром сказывал, как к нему дева вышла, аккурат у старой запруды, где платье подвенечное нашли, — нагая вся и в тине! «Холодно мне! — говорит. — Ты меня согрей…». А глазища так и светят, так и светят, аки волчьи! Купец сразу смекнул, что дело плохо, еле ноги унёс!
— Враки всё это! Я слышала, что леди Арью видели в Ланниспорте живой и невредимой!
— Да ну?!
— Вот точно, видели! Давеча братец мой Клод говорил, что она там со своим женихом! А ему Джереми Откинс рассказал — тот как раз с Запада приехал!
— Как с женихом?! Так она от него сбежала!
— Да не с тем, дура, не с Фреем! С Ланнистером!
— С каким?! С сиром Джейме?! Так он же не может!
— Да, нет! Не с ним!
— С Бесом?!
—Ха! Вот насмешила! Нет, с их кузеном! Говорят он красавчик, как и все Ланнистеры! Как они друг дружку увидали, так и полюбили — он приезжал с королём к ней в замок! А когда её за другого вздумали отдать, она и сбежала!
— Вон оно чё! А точно она к Ланнистеру убежала?
— Точно, точно!
— А как же им теперича быть, бедняжечкам?
— А чавой-то ты распереживалась? Как перед мамкой с папкой с пузом предстанет, так сразу их женят! Или он чай ей не пара?
— Пара, чё ж не пара! А вдруг она к кому другому убежала? К простому, ну навроде нашего Гири?
— Ты чё, дура? Зачем ей такой, как Гиря? Она к красавчику-лорду убежала и тепереча милуется с ним где-нибудь!..
Не желая слушать дальше, Тайвин отошёл от окна.
Весть о том, что случилось в Близнецах разнеслась по Семи Королевствам со скоростью пожара — дочь Неда Старка бросила мальчишку-Фрея у алтаря! Об этом судачили на всех перекрёстках и площадях. И все были едины во мнении — юная Волчица умчалась по зову любви к неизвестному рыцарю. О том, что причиной может быть кто-то из свиты Роберта, который гостил в Винтерфелле несколько месяцев назад, Тайвин уже слышал. И вряд ли это был сын Кивана — Лансель сейчас в столице, а не на западе — Тайвин знал это наверняка.
Он ни в коем случае не оправдывал дочь Неда Старка — подобное — недопустимо. Долг леди следовать выбору семьи и всё делать на благо рода, а не веселить толпу шутовскими выходками! Но всякий раз, при упоминании об этой истории, ему на ум приходила Дженна. Тогда только он высказался против её брака с Фреем. А Арья Старк сделала это сама. Причём, самым радикальным образом.
Ему приходилось и раньше слышать о дочери Тихого Волка и Кэт Талли. Поговаривали, что она диковата, любит охоту, что ей, как и её тётке Лианне, дозволено упражняться с оружием. И что она мало похожа на леди, в отличие от своей сестры Сансы — признанной красавицы. Какое-то время Тайвин рассматривал сестёр Старк, как возможных невест для Тириона. Но окончательно так ничего и не решил. И хорошо, что не решил — пусть Фреи расхлёбывают позор, случившийся на свадьбе, — Ланнистерам такие истории ни к чему!
Тирион… Как и всякий раз, мысль о младшем сыне была сродни зубной боли — Тайвин не избавился от него, как от больного зуба, а продолжал терпеть, снося все его выходки. Сын, в свою очередь, словно не замечая наставлений отца, делал всё ему наперекор. Единственное, чем Тирион мог послужить делу семьи — это укрепить связи через брачный союз, но и тут ожидания Тайвина оказались тщетны. Все его попытки сосватать для младшего сына достойную невесту потерпели крах. Никто не желал породниться с карликом, даже не смотря на то, что этот карлик был из самой богатой и могущественной семьи королевства и приходился родным дядей наследному принцу. Ни письма, написанные Тайвином ещё в Утёсе, ни личные переговоры с отцами дочерей на выданье ни к чему не привели.
Потянувшись за книгой, которую ему подала чашница, Тайвин раздражённо перелистывал страницу за страницей. Талли, Старки, Фреи, Тарли, Вестерлинги, Аррены, Тиреллы, Хайтауэры, Редвины… Кто-то уже отверг его предложение, кто-то вовсе не имел в роду дочерей, кто-то был не интересен Тайвину.
Чуть дольше задержавшись на страницах с виноградной лозой и розой, Тайвин закрыл книгу. Союз с Редвинами и Тиреллами был заманчив. Первые обладали мощным флотом, вторые были очень богаты. И Простор — это не Север, это благодатный край, граничащий с Западом, который в случае угрозы быстро сможет прийти на помощь. Тайвин неплохо знал Пакстера Редвина и более чем хорошо Мейса Тирелла и его мать Оллену. Слишком хорошо, чтобы напрямую обращаться к ним с брачными предложениями…
Отставив в сторону «Великие дома Вестероса», Тайвин потянулся к бумагам. Киван ждал его ответа. А ещё Дженна. Был не до конца решён вопрос с верфями — люди отвечавшие за поставку древесины и пеньки несли какой-то бред, и ему самому пришлось вникать в процесс заготовки корабельных сосен и торговые связи между Речными землями и Западом. Не менее запутанно обстояли дела с вооружением, оснасткой кораблей, парусиной. Все его расчёты упирались в одно — насколько Запад может рассчитывать на флот Маллистеров. Должны ли они в срочном порядке предпринимать меры для самообороны или готовиться к совместному удару по Железным островам? Проигнорирует ли десница Аррен сведения, поступающие из Ланниспорта и его окрестностей, так же, как и Роберт, или вышлет флот?
Проработав до самого обеда, Тайвин решил прерваться. Разнывшаяся на непогоду нога вновь дала о себе знать. В месте, куда когда-то угодила стрела тирошийца, остался лишь голубоватый шрам, а порой болело так, словно наконечник до сих пор торчал из голени. Так, словно кто-то зажал её меж жерновов и прокручивал, прокручивал, прокручивал… Тайвин не любил лекарств. Уже давно поняв, что помогает только микстура, бо́льшая часть которой составляло маковое молоко, он терпел до последнего, то и дело расхаживая по кабинету. Иногда это помогало — встать и пройтись. Иногда — нет. И тогда его ждала бессонная ночь и тяжёлая голова весь следующий день. В этот раз ногу начало жечь и ломать пару дней назад. Не желая туманить разум маковом молоком, Тайвин надеялся, что поболит и перестанет, как это бывало уже не раз.
Встав, он в вновь обошёл «лучшие покои» — две комнаты, разделённые дверью. Покои и впрямь были неплохи, если учесть, что это всего лишь гостиница. В первой комнате, помимо большого, вытянутого стола, за которым он и работал, и вкушал пищу, был ещё небольшой столик у стены, где громоздились привезённые им книги и свитки. Стулья, кресло, камин и свечи дополняли скромное, но, стоит отдать должное, вполне комфортабельное убранство. Во второй комнате размещались кровать, сундук и ещё один стул. И повсюду — вышитые жёлтой ниткой, под золото, черепашки. Четырёхлапые создания с маленькой головой расползлись по на подушкам, простыням и занавескам, неся на себе хитросплетение двух букв — «Д» и «Ж». «Хозяйский вензель»? — усмехнувшись, решил Тайвин. Подобная игра в знать его позабавила. Но гостиница была не в пример другим чистой и если всё это благодаря черепахам на простынях — так и быть, пусть живут — льву до них дела нет.