Кашляя и чихая от пыли, Арья вытаскивала «добро» и сваливала в кучу, чтобы потом его можно было сжечь. Солнце уже клонилось к закату, когда каморка была расчищена, то, что было пригодно для носки — сложено у входа и подготовлено к просушке, а сама кладовая готова была принять всё, что пожелает Гертруда.
— Нэн!
— А? — обернувшись, Арья увидела Шенни с целой горой простыней.
— Идём, простыни сменим. Я только что сняла. Верхние — для лорда Тайвина.
— Идём.., — пробормотала Арья. От непрерывного таскания «сокровищ кладовой», у неё разболелись живот и спина. А ещё вновь захотелось есть.
Злясь на себя, на всех вокруг и на собственный желудок, который в последние дни отчего-то стал бездонным, Арья поплелась за Шенни.
Гвардеец, замерший у дверей покоев лорда Тайвина, молча распахнул перед ней дверь, пропустив её внутрь.
Тайвин Ланнистер был не один — напротив него сидел приехавший с ним мейстер. Невысокий, сухопарый, с кожей тёмной, словно её несчётное число раз касалось солнце, он не нравился Арье. Да и смотрел он на неё так, словно в чём-то подозревал, хотя винить её мейстеру было не в чём.
Лорд Тайвин, бросив на Арью короткий взгляд, продолжил беседу.
Прошмыгнув в спальню, она, как можно тише, принялась за дело. Стянув грязную простыню и кинув её на пол, она энергично взмахнула свежей — и тут же закашлялась. Пыль, которой она дышала полдня, была везде — в складках платья, в платке, в волосах, в носу, глотке. В горле саднило, от удушья на глаза наворачивались слёзы, а лицо, раскрасневшись, наверное, стало похоже на раздутую свёклу.
С трудом подавив приступ, Арья наскоро расправила простыню, схватила в охапку грязное бельё и заторопилась к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания. И, как назло, споткнулась, прогрохотав башмаками на всю гостиницу.
Беседа за столом, прервалась. Мейстер, сидевший напротив двери, подозрительно скользнул взглядом по её хлюпающему носу и слезящимся глазам. Уже приготовившись оправдываться, Арья с удивлением поняла, что мейстер вновь повернулся к лорду Тайвину и продолжил разговор:
— Милорд, я оставлю вам микстуру. Одна доза, и ваши боли покинут вас…
Упёршись задом в дверь, Арья надавила на неё и выскочила наружу. Охранник, всегда бывший на своём посту, куда-то отлучился. Изловчившись, Арья перекинула простыни поудобнее, прикрыла дверь и поковыляла по коридору.
Ещё совсем недавно она пребывала в радужном настроении. А сейчас оно в миг испортилось. Она всё ещё хромала из-за мозолей, которые никак не хотели заживать. А сегодня ещё и живот разболелся. И сейчас, еле передвигая ноги, она тащится по коридору, оставляя после себя тучи пыли!
Оглянувшись, Арья была удивлена, что никакой пыли она не увидела, но стойкое ощущение, что она пропитана ею насквозь — от макушки до пят — осталось. Зато она увидела возвращавшегося охранника — должно быть, ходил по нужде. Интересно, лорд Тайвин сильно разозлится, если узнает, что гвардеец покидал пост? Наверное, разозлится. Точно так же разозлится, если его чашница завтра явится к нему грязной и немытой. Да ещё будет чесаться, как шелудивый пёс — а уж это как пить дать! Уже сейчас тело Арьи саднило, и ей не терпелось снять с себя одежду и хорошенько её потрясти. Она непременно это сделает, вот только отдаст грязные простыни Шенни.
Девочку она увидела сразу, едва ступила на лестницу — та о чём-то переговаривалась с Густавом. До Арьи донеслось недовольное бормотание плотника:
— Сразу было нельзя сообразить, что не успеет! А то — «ванну мне, да побыстрее!» Бегаешь, как про́клятый, кадку тащишь, воду, а всё — зря! Вот не пойду сщас выливать! Ни по чём не пойду!
— А мне ещё на втором этаже прибраться надо, — кисло протянула Шенни. — Когда всё успеть? Ведь говорили, что завтра съедет!
— Я уже освободилась! — догнав их, выпалила Арья. — Я могу помочь!
— С чего бы это? — подозрительно прищурилась девочка.
— Э-э-э… Должна будешь! Ну, или сама всё сейчас делай, а я спать пойду.
— … Хорошо, — поразмыслив, кивнула Шенни и отцепила ключ от связки: — вот, крайний нумер.
— Договорились! Я закончу, и можешь лохань спускать! — повернулась Арья к Густаву.
— Не-а! Мне на сёдня делов ещё полно. Завтра с утреца вынесу! — значительно изрёк плотник, а по совместительству «мастер по ванному делу», отвечавший за целостность лоханей и ванн, и их доставку в покои особо важных гостей.
— Как скажешь! — согласилась Арья и, зажав в руке ключ, направилась в сторону крайнего «нумера», от куда так неожиданно съехал лорд Стилл из Простора, даже не успев искупаться в приготовленной ванной. Эта ванна-то Арью и манила — чистая, с подогретой водой и с куском настоящего мыла. Всё это пригрезилось ей так явственно, что она уже физически ощущала на себе водную благодать, а не пыль, грязь и пот, коими пропиталась её одежда после дневных трудов.
Едва она переступила порог, как в ноздри ей ударил вовсе не запах ароматного мыла, а перегар винных паров. Ругнувшись, Арья сдержала дыхание, ища ванную. Ванная оказалась на месте, там, где и положено быть ванной — в спальне.
Сделав пару шагов, Арья ухватилась за спинку стула — от накатившей дурноты у неё потемнело в глазах. Уши будто заложило соломой, а от неприятного предчувствия в горле встал ком.
Стараясь не упасть, Арья ещё сильнее вцепилась в стул. Откуда-то слева появилась мерцающая дуга и, зависая, поплыла по воздуху.
Пекло! Только не это! Только не сейчас! Пусть это будет не оно! Но ошибки быть не могло — шёл десятый день новой луны, а, значит, у неё вот-вот будет лунная кровь. И именно в этот раз её посетил приступ, который случался с ней пару раз в год с тех пор, как она созрела. Сначала появлялась вот такая светящаяся дуга, а потом приходила головная боль. Мейстер Лювин называл это мигренью и говорил, что ничего страшного не произойдет, но Арья ему не верила. Её выворачивало наизнанку от тошноты, в голове стучали сотни молотов, долбя ей в висок, а мейстер твердил, что голова не лопнет! Радовало лишь одно — лекарство всегда помогало. Но сейчас его не было, и Арью охватила паника — а если мейстер Лювин ошибся, и её голова всё-таки лопнет?!
Ответ пришёл неожиданно — «Милорд, я оставлю вам микстуру. Одна доза, и ваши боли покинут вас…». У лорда Тайвина есть то, что усмиряет боль!
Решительно шагнув к двери, Арья вышла в коридор. Почти ни о чём не думая, она устремилась туда, где её ждало спасительное зелье. Мерцающая спираль, плывшая слева, погоняла её не хуже хлыста, а слова мейстера Лювина — «Леди Арья, принимать снадобье надо в самом начале, пока предвестники. Когда появится боль — оно может не помочь…» заставляли ноги бежать быстрее.
— Грязные полотенца забрать! — первое, что пришло на ум, буркнула она гвардейцу, преградившему ей путь в заветные покои. Солдат, хмуро окинув её взглядом, словно впервые видел, постучав, приоткрыл дверь:
— Прислуга, милорд! За полотенцами!
— Пропусти, — раздалось изнутри.
Лорд Тайвин сидел к ней спиной, что-то изучая при свете камина. Стол был пуст. Книги, как и прежде, лежали аккуратной стопкой на маленьком столике. Никаких признаков зелёного флакона, который дал мейстер лорду — не было. Оставалось надеяться на спальню.
— Милорд, я…
— Забирай и ступай, — резко прервал её лорд Тайвин, как-то неловко вытягивая перед собой ногу.
«У него болит нога! — сообразила Арья. — Боги, лишь бы, он не выпил всё!»
К счастью, ей повезло. Флакон оказался в спальне. Пузатый, гладкий — точно такой же, в которых мейстер Лювин хранил свои снадобья. Схватив его, Арья выдернула пробку, на мгновение посомневавшись. Мейстер Лювин выдавал ей один пузырёк на раз. Здесь тоже один пузырёк, но лорд Тайвин в два раза больше неё. Может, это снадобье в два раза сильнее? Тогда ей стоит выпить лишь половину.
Сделав глоток, Арья чуть не задохнулась — то, что она пила до этого было не таким резким. Продышавшись, она вернула флакон обратно.
Вовремя вспомнив, зачем она сюда пришла, Арья схватила полотенце и покинула покои лорда Тайвина, мельком отметив, что он, погрузившись в чтение какого-то письма, даже не заметил её уход.