Нед Старк за это время не проронивший ни слова, одарил Арью долгим взглядом, разгадать который она не смогла. Первым шагнув к двери, он сказал:
— Пора, опаздывать не стоит.
Выйдя из башни Десницы они влились в людской ручеёк, неспешно двигавшийся к Тронному залу. Уступая дорогу другу покойного короля и его семье, люди переглядывались, перешёптывались, заставляя Арью нервно теребить подол — праздное любопытство раздражало её до зубовного скрежета, но ничего поделать с двоцовыми и, увы не только, сплетниками, она поделать не могла.
Тронный зал был почти полон. У стен стояли помосты со скамьями на которых, словно в театре, расположились лорды и леди. Простолюдинам было дозволено занять галереи. Вдоль прохода двумя шеренгами выстроились гвардейцы в алом. Прямо напротив Железного трона был сооружён постамент с приступочкой сзади и ограждением спереди, напоминавший балкончик — «место для тех, кого будут опрашивать, » — поняла Арья. Это место пока пустовало. Пока. Как и Железный трон, и кресла — два по бокам и одно поодаль. Не был занят и первый ряд правой трибуны вместе с одиноко стоящим стулом.
Арья с родными расположились на отведённых им местах слева.
Гул множества голосов напоминал растревоженный улей. «Она была шлюхой…», «прямо в живот…», «видели, как он заходил…», «враки, карлику не справится с оружием, это вовсе не он…» — неслось со всех сторон.
Стиснув пальцы, Арья уставилась на пустой трон, кожей чувствуя обращённые на неё взгляды.
Рядом сидела мать, чьё бледное, суровое лицо, застыло ледяной маской; чуть дальше — отец, не проронивший и пары слов за то время, что они шли сюда. Бринден Талли тоже молчал. Как и Сэм, лишь Санса, стиснув ладонь Арьи, пару раз шепнула ей на ухо: «Всё образуется, вот увидишь, всё образуется…».
— Миледи, милорды, — поздоровавшись, на соседнюю скамью опустилась Дженна Фрей, пришедшая вместе с Ланселем. Сегодня по надменности и неприступности во взгляде она запросто могла посоперничать со своим братом. Её племянник, напротив, казался несколько растерянным. Поклонившись в знак приветствия, он занял место подле тётки.
— Смотри! — шепнула Санса Арье на ухо, едва заметно поведя головой — к правой трибуне направлялся Ренли Баратеон, сопровождаемый сиром Лорасом. Добравшись до первой скамьи, они уселись, оставив свободным место с краю.
Появление белых плащей оповестило от том, что всё вот-вот начнётся. Зал загудел ещё сильнее и тут же стих, когда из угловой двери показались королева-регент и лорд-десница.
Опустившись на Железный Трон, королева окинула долгим взглядом собравшихся:
— Милорды и миледи, — начала она. — Мы все пришли сюда, чтобы выяснить виновен или нет Тирион Ланнистер в смерти короля Роберта Баратеона. Я не могу это сделать, ибо убитый был мне мужем и потому прошу лорда-десницу возложить на себя обязанности судьи.
— Да, Ваша Милость, — отвесив сдержанный поклон, дал своё согласие лорд Тайвин. Сменив королеву на Железном Троне, он объявил: — Тирион Ланистер обвиняется в убийстве короля. Судить его будут, помимо десницы, лорд Хостер Талли и лорд Рендил Тарли.
По залу пробежал шёпоток.
Арья, скосив глаза, посмотрела на мать. Меж бровей леди Старк залегла глубокая складка.
Названные лорды, появившись из всё той же угловой двери, направились к креслам, стоявшим по обе стороны от Железного Трона.
Суровый лик Хостера Талли Арье сейчас меньше всего напоминал её дедушку, который любил угощать внучку сливами и ещё вчера, смеясь, говорил, что его правнук хоть лицом пошёл и в Ланнистеров, но упрямство у него от Талли. Рендил Тарли, усевшись по левую руку от Тайвина Ланнистера, был сосредоточенно суров и мало чем отличался от того, каким его привыкла видеть Арья. Впрочем, как и её собственный муж — лорд Тайвин, восседая на Железном Троне с намерением судить собственного сына, был столь же невозмутим, как и за своим рабочим столом.
Как только все заняли свои места, десница взял слово:
— Лорд Ренли Баратеон обвиняет Тириона Ланнистера в убийстве своего брата Роберта, короля Андалов, Ройнаров и Первых людей, Первого имени своего. Лорд Ренли, вы настаиваете на своём обвинении? — обратив взор на правую трибуну, лорд Тайвин вперил взгляд в брата короля.
— Настаиваю! — поднялся сир Ренли со своего места. — Мой брат был убит из арбалета, предназначенного в подарок его сыну, но так и не полученному Джоффри. Убит человеком, чья ревность стала выше чести и долга служения королю во благо Семи Королевств! — голос Ренли звенел в напряжённой тишине, воцарившейся под сводами тронами зала. — Слабость Роберта стоила ему жизни. Я обвиняю Тириона Ланнистера в убийстве моего брата из-за женщины, которую он считал своей. Я требую признания вины и казни убийцы.
Закончив свою речь, Ренли Баратеон вернулся на место.
Сдержанно кивнув, лорд Тайвин повелел:
— Введите обвиняемого!
Появление Тириона зал встретил гулом и криками — «Убийца! Убийца!». Маленький и неказистый, он шёл, заметно прихрамывая и щурясь от яркого света. Его лицу явно требовался цирюльник, а одежде — чистка. Звон цепей, соединявших оковы породил в Арье волну гнева, как и улюлюканье черни, раздававшееся с высоты галерей.
— Тишина! — повысил голос лорд Тайвин.
Его сын, проковыляв по проходу, неловко взобрался по приступочке и обратил взор на главного судью.
— Тирион Ланнистер, признаёте ли вы свою вину в смерти короля Роберта Баратеона? — прозвучал первый вопрос из уст лорда-десницы.
— Нет, — ответил карлик.
— Что вы делали в ночь его смерти?
— Спал.
— Кто-то может это подтвердить?
— Только тот, кто заходил ко мне, но я его не видел, ибо спал, — пожал плечами карлик.
По залу прокатились едва уловимые смешки. Арья поджала губы — что за глупость ёрничать перед судом! Но в этом был весь Тирион.
— Если вам нечего больше сказать, то займите своё место.
— Ну почему же, — скривился карлик. — Вы все собрались, чтобы судить меня. И ты тоже, отец. Судить за убийство короля. А как же Шая? Как же та, которую я любил? Её жизнь ничего не стоит?! Я не мог убить её! — и, обернувшись, неожиданно обратился к залу. — Не мог!
— Тирион! — повысив голос, повторил лорд Тайвин, — Займи своё место!
— Как скажете, лорд-отец, — мрачно ответил карлик. И, неловко спустившись, занял одинокий стул, к которому его подвёл гвардеец.
Суд начался.
Первым вызвали сира Барристана, поведавшего, как он обнаружил мёртвого короля. Хоть гвардеец был и не близко, но даже со своего места Арья видела сколь мучительно для него было всё это. Старый солдат, принеся клятву говорить только правду и ничего кроме правды, начал свой рассказ:
— Как и было велено, я явился утром, к окончанию трапезы. Стоявший на посту сир Престон Гринфилд сообщил, что Государь покоев не покидал и слуг к себе не призывал. Выждав время, я велел доложить обо мне. Услышав крик слуги, мы с сиром Престоном поспешили в покоим государя и обнаружили Ликита, нашедшего мёртвую женщину. Обыскав остальные комнаты, я нашёл короля Роберта, он не дышал и тело его уже остыло.
— Что вы сделали потом сир Барристан?
— Велел сиру Гринфилду оставаться на месте и никого не впускать, а сам пошёл к вам, лорд-десница, чтобы сообщить о случившемся.
— Мы услышали вас, сир Барристан, — кивнул лорд Тайвин. — Суд приглашает сира Гринфилда, — объявил он.
Барристан Селми, освободив место свидетеля для сира Гринфилда, остался стоять у подножия трибуны.
— Когда вы заступили на дежурство, сир Гринфилд? — спросил лорд Тайвин.
— После рассвета, милорд.
— Кто-то приходил к королю за время вашего дежурства?
— Нет, милорд.
— А женщина, найденная мёртвой?
— Должно быть, она пришла раньше, милорд.
— Кого вы сменили на посту?
— Сира Джейме Ланнистера, милорд.
По залу пронёсся гул.
Повернувшись к лорду-деснице, Хостер Талли что-то сказал ему. С нечитаемым выражением лица, лорд Тайвин проговорил:
— Сир Гринфилд, вы свободны. Сир Джейме Ланнистер, займите место свидетеля.