— Да, миледи, — вновь обмакнув палец в вино, низким голосом ответил Мартелл. — И у вас, я полагаю — тоже.
— Вы верно полагаете.
— Ваш брат ратует за вашу честь? Или его привели сюда чувства к брату покойного короля?
— Как вы смеете?! — не сдержался Лорас.
— Смею — что? — наконец, отставив бокал, принц сел, откинувшись на стул, от чего его жёлтое, в дорнийских солнцах, одеяние распахнулось, оголив мускулистую грудь.
—.., — сглотнув, Лорас позабыл, что хотел сказать.
— Ваш… друг, — медленно начал принц: — Ренли, обвинил Ланнистеров в смерти своего брата. История с убитой шлюхой неожиданно перестала быть интересной, после того, как выяснилось, что убить короля Роберта мог не только карлик, а стоявший в карауле сир Джейме Ланнистер покрывает убийцу. Жена лорда Тайвина, его вторая жена, — поправил сам себя принц, сопроводив слова лёгким полупоклоном Маргери: — или его сын — кто-то из них пустил болт в живот короля. И какое мне до этого дело? Кто-то убил Роберта. Его место займёт мальчик, когда вырастет, а пока кто-то другой будет регентом.
— Вы верно рассуждаете, принц Оберин, — процедил Лорас. — Но, что если у Роберта нет законных наследников, а у Ланнистеров была более веская причина избавиться от Роберта?
— Поясните! — сузив глаза, приказал Мартелл.
— Королева Сесрсея родила всех своих детей от своего брата-близнеца Джейме Ланнистера.
— От родного брата?! — откинув голову, принц расхохотался, явив ряд белоснежных зубов.
— Мы знали, что эта новость вас заинтересует, Ваше Высочество, — проронил Лорас.
— Так к чему весь этот балаган? — изогнул бровь дорниец. — Карлик, шлюха, болты.
— Из песни слов не выкинешь, — жёстко осадил его Лорас. — Король мёртв, в этом замешаны Ланнистеры, и вся правда должна выйти наружу.
— Особенно если она предствит в неприглядном свете Арью Ланнистер?
— Нам дела нет до Арьи Ланнистер, — злость, помимо его воли, начала овладевать Лорасом. — Ланнистеры сильны, а с ними ещё и Старки, которым все слишком верят.
— Жаждете опорочить Неда Старка? — несколько удивлённо протянул Мартелл.
— Он сам себя опорочит, — криво усмехнулся Лорас. — Кто захочет пойти за тем, кто предал дружбу короля и выгораживает цареубийц? Пусть Север будет с ним, но остальные Дома за ними не пойдут.
— И что вы хотите от меня?
— Поддержку Дорна на случай войны.
— Вот как. Запад объединится с Севером, а за Ренли, полагаю, будет Простор, — усмехнулся принц, ухватив за хвостик черешенку и игриво отправил её в рот. — Вы станете его… королевой? — маслянистый, чёрный взгляд опалил Лораса, вновь разжигая огонь в его чреслах и заставляя кипеть кровь от негодования.
— Нет, королевой станет моя сестра Маргери! — жёстко отрезал он.
— Неожиданно! — усмехнулся принц, переведя взгляд на Маргери, за всё это время не проронившую ни слова.
— Брак моей сестры легко признать недействительным, учитывая то, что вторая жена лорда Тайвина жива. Ренли и Маргери поженятся, и войско Тиреллов поддержит его.
— А Штормовой Предел? — тут же спросил принц.
— Вот для этого вы нам и нужны, — потянувшись за черешней, молвил Лорас. Кисло-сладкий сок раздавленной зубами ягоды растёкся по языку. Шальная мысль о том, что во рту Мартелла сейчас столь же терпко, загнала член в каменный стояк.
— Значит, Станнис не намерен уступать вам право старшинства! — усмехнулся принц, беря очередную ягоду.
— Мы не знаем о планах Станниса.
— А о тайне королевы Серсеи он знает?
— … Нет.
— В ваших словах нет уверенности, сир Лорас. Как вы сами про это узнали?
— Из надёжного источника.
— А этот источник мог поделиться своими знаниями с вашим братом?
— Вскоре это не будет иметь никакого значения, — как можно уверенней ответил Лорас. Напоминание о брате Ренли остудило пыл и принесло облегчение в штаны.
— И что Дорн получит взамен?
— Расположение Железного Трона!
— Х-ха! — хищная улыбка скользнула по губам Мартелла и померкла. — Голова лорда Тайвина и Горы — вот моя цена, и Дорн будет на вашей стороне!
— Это приемлимая цена, — усмехнулся Лорас. — За союз Тиреллов и Дорна! — и, подняв кубок, сделал щедрый глоток. Оберин Мартелл и Маргери последовали его примеру. Дорнийское, терпкой волной омыв горло, принесло расслабление. Выдохнув, Лорас вернул бокал на стол, ненароком скользнув взглядом по видневшейся в полах полураспахнутого одеяния груди, покрытой чёрными волосками, мускулистому животу. И, чувствуя, как вновь начинает твердеть член, заставил себя посмотреть на Маргери. К его неудовольствию Мергери с не меньшим интересом пялилась на торс принца.
— Может, всё-таки…, — с ленцой проронил Мартелл, кивнув головой в сторону кровати. — Скрепим наш союз.
— Думаю, мы обойдёмся без этого! — впервые подала голос Маргери.
— Вот как? — улыбнулся принц. — А я думал, что вы… жаждете этого, миледи…
— Вы ошиблись, ваше высочество! — вернула ему улыбку Маргери.
— Правда? — медленно пройдясь языком по губам, Мартелл надкусил очередную черешню. — А мне показалось, что вы смотрите на меня так, словно хотите съесть.., — черешня перекочевала в рот. — Или прикоснуться.., — длинные, тонкие, загорелые пальцы легли на ножку бокала, скользя по ней ласкающим движением — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Ну что, вы! — рассмеялась Маргери, вперив долгий взгляд туда, где перехваченное поясом жёлтое одеяние скрывало чресла дорнийца. — Я смотрела вовсе не на вас. А… на ваш кинжал, — и, потянувшись, как кошка, она опустила изящный пальчик на изогнутую рукоять, торчавшую из ножен.
— Это очень опасная игрушка, миледи, — тихо проговорил Мартелл, убирая её руку.
— Насколько опасная? — стрельнула глазами Маргери. — Она так красива… Эти рубины…
— Смертельно опасная.
— Такая же, как эта? — полюбопытствовала Маргери, взяв со стола нож для фруктов.
— Намного опаснее.
— Да? Но этот нож тоже острый! — и, в подтверждении своих слов, разрезала персик на две половины. Подавшись вперёд, она протянула одну из них дорнийцу, одаривая его долгим, тягучим взглядом: — Разве им нельзя убить?
— Можно, — усмехнулся принц, откусывая сочный плод. — Но им нельзя убить наверняка.
— А вашим кинжалом можно? — слегка прищурившись, спросила Маргери.
— Да.
Чувствуя, как каждое ленивое движение принца, заставляющее играть мышцы торса, делают его член твёрже и твёрже, Лорас нетерпеливо поднялся:
— Боюсь, мы вынуждены покинуть вас, ваше высочество, — сообщил он.
— Что, так скоро? — изумился дорниец. — И даже миледи не останется?
Казалось, сестра сомневалась. Закусив губу, она какое-то время смотрела куда-то в угол комнаты, а потом, словно приняв решение, встала из-за стола:
— Надеюсь на скорую встречу, принц Оберин.
— И я надеюсь, — проронил Мартелл, склоняясь к её руке…
Покинули они заведение Мизинца столь же тихо, как и пришли. Понабившиеся в бордель не обратили особого внимания на двух людей в плащах с низко опущенными капюшонами — таких здесь бывало не мало.
На улице стало заметно свежее. Зной отступил вслед за солнцем, скрывшимся за горизонтом. Тьма, опустившаяся на город, окутала дома и проулки, превратив людей в тени. Неровный свет факелов делал ещё более неровными и щербатыми стены и камень, которыми были вымощены улицы.
Подхватив под руку сестру, Лорас бросал настороженные взгляды по сторонам — их визит в бордель затянулся, но иначе было никак — они не могли прийти к Оберину среди бела дня. Впрочем, Лорас и не собирался брать с собой сестру, но она проявила хорошо знакомую ему настойчивость, и ему пришлось уступить.
Вывернувшая из-за угла повозка, заставила их вжаться в чью-то дверь.
— Ты так мне и не ответила, — тихо проронил Лорас закутанной в плащ фигуре, продолжая незаконченный разговор.
— Как и ты мне! — прошипела Маргери.
— Почему тебя не было на суде? — не желал сдаваться Лорас.
— А что мне там делать? Смотреть на них? — фыркнула Маргери.