Ступив за резные двери септы, Арья с высоты ступеней увидела широкую улицу, быстро заполнявшуюся людьми, крыши домов и, распахнутые на встречу новому дню, окна. Глаза её выхватили утреннюю суету рыночной площади, корзины с рыжими шарами апельсинов, задорные пучки зелени, горки вишен и слив. Порыв ветра донёс до неё аромат специй, а ушей коснулся многоголосый говор. И над всем этим реяло ослепительное солнце, величаво плывшее по бескрайнему, синему небу.
— Как давно ты помогаешь приюту? — одарив Арью косым взглядом, начала Санса.
— А ты разве этого не делаешь? — ушла от ответа Арья, уверенно двигаясь за алыми плащами, покрывавшими широкие спины охранявших их гвардейцев.
— Я помогаю бедным Простора.
— Ну а я всем бедным. Мой муж — десница короля, и не мне делить горе на своё и чужое.
— Я не упрекаю… Просто это так на тебя не похоже, — качнула головой Санса.
— Я что, не могу измениться? — буркнула Арья.
— Можешь, конечно… Но…
— Но?
— Ничего…
Бесконечные ступени, ведущие к септе Бейлора закончились, уступив место мощёной камнем площади. Берущая от неё начало широкая и прямая, как стрела, улица Сестёр, пронзая город насквозь, терялась вдали.
Найдя глазами ожидавшие их паланкины, Арья мысленно скривилась — лезть в носилки никак не хотелось. Она бы лучше прошлась пешком, заглянула на рынок, поела свежих вишен, посмотрела на танец плясуньи с бронзовыми браслетами, о которой, думая, что миледи не слышит, переговаривались Дживс и Гарри. А ещё заглянула бы в гавань, посмотреть на корабли. В Браавосе она любила вот так, бесцельно гулять по утрам, глазея на всё вокруг и представляя, как она сядет на галею с морским коньком на носу, которая увезёт её далеко-далеко…
— Леди Ланнистер! И леди Тарли!
Мгновенно нащупав меж шёлковых складок кинжал, Арья обернулась.
— Позвольте представиться, Оберин Мартелл! — склонив голову в лёгком поклоне, брат Дорана Мартелла с хищной улыбкой блуждал по Арье взглядом.
— Очень приятно, ваше высочество! — Санса была единственной из них двоих, кто вспомнил о хороших манерах.
— И мне, миледи, — обманчиво мягко молвил принц дорнийский.
Краем глаза Арья подметила, как напряглись Дживс и Гарри, как мгновенно подтянулись остальные гвардейцы, как Пёс, настороженно замерев, почти дышал ей в затылок, а Анна, шагнув вперёд, готова была заслонить свою госпожу от любой опасности. Малочисленная свита принца тоже не осталась в стороне, обступив дорнийца полукругом. Тут же набежавшие зеваки, теснились поодаль.
— Что привело вас в столицу, ваше высочество? — ровно спросила Арья.
— Вы спрашиваете, как жена десницы? — тут же ответил принц, сузив глаза.
— Я просто спрашиваю.
— Должно быть вас не уведомили, что принцесса Мирцелла обещана моему племяннику — я должен сопроводить её в Дорн.
— И от чего вы медлите?
— Медлю?
— Вы столько времени в столице, а вас до сих пор не видели в Красном Замке!
— Вы столь хорошо осведомлены обо мне, миледи, что это начинает вызывать опасения! — улыбаясь, проронил принц.
Закусив губу, Арья уставилась на дорнийца.
— Как поживает ваш лорд-супруг? Надеюсь, в добром здравии?
— В добром.
— Мне хотелось бы переговорить с ним.
— А что вам мешает? — усмехнулась Арья.
— В последнее время по Красному Замку гуляет смерть. Особенно она охоча до королевской крови, — в тон ей усмехнулся дорниец.
— Чего вы боитесь? Вы же не Баратеон!
— К Мартеллам эти стены не менее жестоки, миледи, — вмиг растеряв всю свою учтивость, тихо проговорил принц, буравя её тяжёлым взглядом. — И ваш муж многое бы мог об этом рассказать.
По спине Арьи побежал лёгкий холодок.
— Это всё в прошлом, — тихо проговорила она, не отводя глаз.
— Только не для меня, миледи. Руки лорда Тайвина запятнаны кровью Элии и её детей, и он понесёт за это ответ.
Тело Арьи само собой подалось вперёд, а верхняя губа слегка приподнялась, обнажая клыки. Её ноздрей коснулся запах смешавший в себе смесь благовоний, южных специй и чужого мужского тела. Запах её врага.
— Отойди прочь от леди Ланнистер! — хриплый голос Пса прозвучал откуда-то сбоку — Арья и не заметила, как он переместился, и теперь стоял рядом с ней, опустив руку на огромный меч.
— Можешь не беспокоиться, Клиган, я не обижаю женщин, — лениво проронил принц, не поворачивая головы. — И до тебя мне тоже дела нет. Но у меня есть дело к твоему брату. Где он?
— Я ему не нянька, — прорычал Пёс.
— Арья, пойдём! — Санса, вцепившись в руку Арьи, тянула её прочь. — Идём!
— Миледи, идёмте! — вторила ей встревоженным голосом Анна.
В воздухе ощутимо пахло грозой. Гвардейцы Арьи, обступив их плотным кольцом, бросали по сторонам тревожные взгляды. Дорнийцы замерли в напряжении позади своего принца.
— Отойди от миледи! — неожиданно пророкотало со стороны проулка.
Оглянувшись, Арья с удивлением различила возвышавшегося над всеми на две головы Григора Клигана.
— Гора! — лицо дорнийского принца изменилось в мгновение ока, полыхнув необузданной яростью.
— Отойди от миледи! — вновь повторил Гора, без труда прокладывая себе через толпу путь, как нож сквозь масло. Люди еле успевали уворачиваться, рискуя быть смятыми не меньше, чем от падения дерева в ненастье. Оказавшись подле Мартелла, Клиган завис над ним подобно горе: — Отойди от миледи! — повторил он.
— У меня нет вопросов к миледи, — мрачно усмехнулся принц, задрав голову. — Но есть к тебе!
— Я не обязан отвечать тебе!
— Нет, ты ответишь, — тихо проронил Мартелл, едва заметно кивнув своим людям.
Гора опустил руку на мечь.
Притихшая толпа зашевелилась, подобно растревоженному зверю, и пришла в движение — через пару каких то мгновений на площади стало заметно свободнее.
— Арья, немедленно уходи! — неведомо откуда появившийся Бринден Талли, настойчиво тянул её за локоть.
— Не стоит стоять здесь, — процедил сквозь зубы Пёс, не спуская руки с меча.
Нехотя повиновавшись, Арья отступила к стене какого-то дома. Санса, нервно теребя платочек, склонилась к её плечу:
— Уйдём, пока не поздно!
— Уже поздно! — нахмурился Чёрная Рыба, окидывая взглядом заполненные зеваками подходы к площади — привлечённая неминуемой стычкой толпа ширилась, теснясь и вжимаясь в окружавшие площадь дома, набиваясь в ответвления улиц и проулков, выстраиваясь на ступенях, ведущих к септе. Люди пихались, желая всё рассмотреть, и если бы не гвардейцы, Арье с Сансой пришлось бы туго. Свободным остался только пятачок в центре площади с замершими друг напротив друга Оберином Мартеллом и Горой.
Повинуясь приказу, один из людей принца подал ему копьё.
Гора обнажил меч.
— Ты знаешь кто я такой? — прозвучал вопрос.
— Какой-то мертвец! — ответил Клиган.
— Я брат Элии Мартелл. Знаешь, зачем я проделал такой путь до этого вонючего города? За тобой! — первый выпад был за принцем, а затем — отступ, и скользящий, словно по льду, шаг назад. — … Я хочу услышать твоё признание, прежде чем ты умрёшь. Ты изнасиловал мою сестру. Убил её. Убил её детей. Скажи это, и мы закончим быстро.., — каждый взмах огромного меча встречало окованное сталью древко, каждое движение Горы находило ответное движение Мартелла, юрким, огненно-жёлтым лисом, кружившим вокруг него по площади. — Ты изнасиловал и убил! — взмах, прыжок — и копьё со звоном встречалось с мечом. — Убил её детей! Изнасиловал! И убил! — ярость слов смешивалась с яростной песнью сшибающейся друг с другом стали. Голос принца становился всё более хриплым, его дыхание — сбивчивым, по его лицу, как и по лицу Горы струился пот. — Изнасиловал! И убил! — прыжок, наклон и остриё пики вошло в ногу Клигана. — Ты убил её детей! — сила гнева дорнийца обрушилась на Гору, смешавшись с силой удара, нанесённого в полёте, и повалила того на земь. Лязг и скрежет доспеха, повстречавшегося с мостовой, поглотил дружный вздох толпы. Поверженный Клиган горой лежал на стоптанном за сотни лет булыжнике. Кровь его изливаясь из раны, омывала камни, собираясь в алые ручейки. Чуть меньшая струйка побежала из-под головы. Мартелл метнувшись к Клигану, коршуном закружил над ним: — Нет! Нет! Не умирай! Ещё рано! Скажи, скажи её имя! Элия Мартелл! Ты изнасиловал её и убил! Кто дал тебе приказ?! Кто… дал… тебе … приказ?! Кто… дал… тебе… приказ?! — в мёртвенной тишине звенел полыхавший яростью голос. — Ты изнасиловал и убил её! Имя! Скажи имя!