Мои вещи укладывают в дилижанс. Вдали я замечаю фигуру мамы. Узнала её только по одежде.
— Долгие проводы, лишние слёзы. Прощай! Что не делается, всё к лучшему.
Я даже в порыве чувств клюю отца в щёку. Он тянется обнять меня:
— Это лишнее, — отодвигаюсь я от него.
Сажусь в дилижанс и занимаю место у окошка. С другой стороны, проскальзывает щуплый паренёк и занимает место с другой стороны. Он мне подмигивает. А я ему, то есть ей, моей маме.
Отец не уходит. Ждёт семью, которая будет ехать со мной. Знакомит меня с главой семейства. Я небрежно киваю и отворачиваюсь. Мне не нужны разговорчивые попутчики, которые будут крутиться рядом на каждой остановке.
Наконец-то дилижанс трогается. Я победно улыбаюсь. Всё идёт по плану. Я умница!
Великолепная четвёрка окружила меня. Отец и мать семейки сели напротив, а рядом дочь и сын.
— Вэйра, меня зовут… — пытается познакомиться девушка.
— На этом и остановимся. Я не загружаю свою память ненужными мне сведениями, — отшиваю я девушку. Она обиженно замолчала и отвернулась от меня.
Я усмехаюсь про себя. Если бы не обстоятельства, то не стала бы хамить девушке. Она же из добрых побуждений.
Смотрю в окно. Так, бы и ехала. Люблю дороги. Они настраивают на философские размышления.
Кошусь на маму. Она с детским любопытством смотрит в окно. Мы договорились, что в пути мы незнакомы.
Я достала дневник моей предшественницы. Наивная! Нас трясёт так, что я бьюсь головой об стены дилижанса. На повороте падаю на колени почтенному отцу семейства, сопровождающему нас.
— Ого — ого, папаша! — усмехаюсь я.
Он густо краснеет и косится на жену.
— Вот зараза какая! Ни стыда, ни совести! А ещё из почтенного семейства. Не зря тебя папаша с рук сбывает, — не на шутку злится жена папаши.
Я преувеличенно внимательно её слушаю.
— Когда уже прекратится этот словесный понос, ты не знаешь? — преувеличенно громко я спрашиваю соседку.
Она пожимает плечами.
— Так ты вроде дочь, должна знать, насколько неуправляема твоя мамаша? Она нарывается на неприятности.
— Прекрати разговаривать обо мне? — кажется, она теряет голову. И из-за чего? Невинной шутки? Или у них проблемы по этой части?
— Мамаша, я что хочу, то и говорю! А ты сейчас доведёшь себя до острога за оскорбление знатной девушки.
Она открыла рот, чтобы продолжить, и захлопнула его.
— На первой же остановке пожалуюсь на тебя, понятно?
Моя угроза действует, и она замолкает наконец. Мама тихонько смеётся с меня.
От такой езды меня укачало. Остановки жду как манны небесной. Дилижанс остановился на постоялом дворе «В три дорога». Все вышли и направились снимать комнаты.
— Вы в какую комнату намерены снимать, вэйра? — дочь истеричной мамаши, дотрагивается до моей руки.
Я медленно поднимаю глаза от её соприкосновения рук и смотрю ей в глаза. Девушка смущается и убирает руку.
— Я должна отчитываться о своих перемещениях? — холодно спрашиваю я.
— Ну, что вы, вэйра, нет, конечно. Просто, может быть, мы поселимся вместе?
— И совсем непросто. Я не собираюсь ни с кем делить свою комнату. Не привыкла, знаете ли.
— Вэйра, умоляю вас, — она молитвенно сложила руки и смотрит на меня взглядом побитой собаки. — Мать сорвётся на мне за происшествие в дилижансе.
Я ей сочувствую, но помочь не могу. Либо я, либо она. Я выбираю себя.
Ищу глазами маму. Не вижу. Видимо, уже скрылась в гостинице. Ё-моё, хорошо, что не сболтнула. Забыла, как она называется здесь. Трактир или таверна? Хрен редьки не слаще.
— Милочка, я хочу в кое веки путешествовать с удобствами. Мне, в отличие от тебя повезло ехать без родителей. И я хочу насладиться каждой секундой одиночества. Если понимаешь о чём я. Без обид, подруга.
Скрываюсь в здании. Надо найти маму. Я не собираюсь тратить деньги на комнату, если можно сэкономить и снять одну на двоих.
Вижу её возле трактирщицы. Она показывает пять пальцев. Поднимаюсь в комнату пять на втором этаже.
Осматриваюсь, не видел ли кто, что я сюда захожу. Коридор пуст, как карманы моего папочки. Деньги за мою продажу не считаются.
Следом за мной заходит мама. Мы обнимаемся, как будто год не виделись. Она смеётся:
— Роза, ты меня повеселила. Чего ты пристала к этой семейке. Видно же, что жена — грымза.
— Я случайно упала и не удержалась, — давлюсь я смешком. — Зато как она потом присмирела. Давай мешок быстрее. Мне нужно переодеться.
Мама помогает мне с крючочками на платье. Какое же наказание носить такие. Пока оденешь или снимешь, полдня пройдёт. Красиво не спорю! Но как же неудобно.