Мужчина тяжело выдохнул.
— …даже если выживет, он навсегда останется калекой.
Услышав последнюю фразу, императрица, наотрез отказавшаяся покидать покои сына, разрыдалась ещё отчаянней. Её окружили слуги, а в помещении запахло успокоительными настойками.
— Я знаю, кто может помочь моему единственному сыну, но это будет стоить драконам очень дорого, — после небольшой паузы сквозь зубы процедил император.
— Не дороже жизни нашего ребёнка! — императрица вскочила с дивана, одним властным движением остановив кинувшихся было наперерез слуг, и в пару мгновений оказалась рядом с супругом. — Сделай это во что бы то ни стало! Я знаю, что вы с Тедериком Голденбергом терпеть друг друга не можете. Но это твой сын! Единственный, кто пока ещё способен продолжить твой род!
Последний аргумент, приведённый безутешной матерью, стал решающим. Почти двести лет императорская чета не могла завести ребёнка. И только четверть века назад судьба сжалилась над Бертольдом III и его супругой Шарлоттой и подарила им долгожданного наследника.
Тяжело вздохнув, император притянул к себе хрупкую драконницу и кончиками пальцев стёр слезинки с её лица.
— Я сделаю всё, что от меня потребуется, но наш сын будет жить! Клянусь тебе!
Шарлотта коротко кивнула, отстранилась и осторожно присела на кровать. Взяв принца за руку, она передавала ему свою магическую силу, помогая старейшинам сдерживать распространение яда. Бросив последний взгляд на наследника, император направился в портальную комнату, на ходу раздавая указания.
— Ваше величество, — обратился к императору советник. — По вашему приказу мы связались с Первым миром. Их император уже в курсе и распорядился, чтобы портал настроили не в приграничные земли, а напрямую во дворец в Столице, минуя промежуточные порталы между мирами. Прямой переход сэкономит время, но вы потеряете много сил. Вы уверены в своём решении?
— Не трать время моего сына! — рявкнул на советника император. — Активируй!
Когда портальное зеркало замерцало зелёным светом, император драконов уверенно шагнул в него и исчез. Спустя несколько мгновений сработало оповещение об удачном межмировом переходе, о чем советник поспешил доложить императрице.
Тогда ещё никто не знал, какую плату за помощь в спасении жизни наследного принца драконов запросит Тедерик Голденберг.
И к каким последствиям это приведёт.
Глава 1. Марго
МАРГО МАУЛЬ.Наши дни.
Как вы думаете, с чего начинается утро относительно молодой, симпатичной ведьмы в полном расцвете сил?
Утро началось не с кофе, а с ощущения, что на грудь упал слон. Мохнатый такой, рыжий, слонокот, если точнее. Упал прицельно, с разбега, основательно потоптавшись по рёбрам для большего эффекта. Но и этого наглой усатой морде показалось мало. Слонокот врубил мурчальник. Качественный. Как гибрид реактивного двигателя и отбойного молотка.
Собственно из-за этого мурчальника несколько лет назад, предварительно разругавшись с большей частью соседей, нам и пришлось переехать из уютной квартирки в центре, оставшейся от прабабки, в частный сектор на окраине города.
Квартирку пришлось сдать, так как коммунальные счета даже на пустующую трёшку всё равно приходили такие, будто там проживал целый ковен ведьм, а не одна мать-одиночка ведьма сорока четырёх, почти сорока пяти лет с сыном-студентом и наглым рыжим фамильяром.
— Борщ, убери свою…пф… ещё раз твоя мохнатая задница окажется возле моего лица, я тебя кастрирую, гад пушистый!
Возмущённая столь бесцеремонным пробуждением я попыталась скинуть с себя тринадцать килограмм хвостатой наглости и доспать хотя бы ещё полчасика.
— Марго, я есть хочу! Покор-р-рми меня!
— Кыш с меня! У тебя совесть есть? Ты магическое животное или хомяк беспомощный? Возьми да приготовь! Не хочешь готовить, мышей полови в подвале. А то уже перед соседями стыдно, сколько этих паразитов развелось, потому что у кого-то лапки, видите ли, — отмахнулась я и, перевернувшись, попыталась с головой уйти под одеяло.
— А вот сейчас обидно было! — надулся Бартоломей, полное имя которого в быту сократилось до названия супа, что по легенде ведёт к сердцу любого мужчины, и с чувством приземлился пушистой задницей на мою многострадальную поясницу.