— А что, если Митасс не отдаст свою дочь? Как никак она его дочь. Брат это одно, а вот дочь…
— Берхард, он ее мне продал и не продешевить старался, я не думаю, что он нападет. А все эти словечки о том, что она его дочь и он любит ее до боли в сердце, печени и селезенке — это все тот же способ не продешеветь и побольше стрясти с меня, при этом беспокоясь только о своей дочери, — с насмешкой и в то же время с горечью ответил Алмаз.
Я же для себя еще раз поняла: Надо валить и срочно. Меня продали… простор продали! И не дочь он продал… а меня.
Дальше мужчины говорили о чем-то непонятном для меня, а у меня же все затекло. Слава богу, тут не так много пыли было! А еще я подавлена, ибо они говорили про города, о которых я не слышала, о станах, про которые я так же не слышала, произносили имена, которые мне также были совершенно неизвестны. Где я? Первое, что мне стукнуло в голову на этот раз — я умерла и все это Ад. В раю бы я так не мучилась.
Не знаю, сколько прошло времени перед тем как Алмаз и Берхард покинули апартаменты короля, а я наконец-то вылезла. Размявшись немного, я открыла дверь изнутри и оглядевшись, отправилась дальше.
Еще несколько этажей я спокойно миновала, но на выходе во двор меня поймали. Черт.
— Ева, дорогуша! — крикнула мне расфуфыренная барышня, а потом еще и в обе щеки противно чмокнула. — Как ты, Ева? — писклявым голосом продолжила она.
— Эмм… Да неплохо. Вот прогуляться хотела, — пытаясь сделать свой голос максимально уверенным, ответила я.
— Да не в таком же виде гулять! Пошли, Евушка! Не дай присветлый тебя в этом увидят! — и она, в прямом смысле слова, потащила меня обратно.
Тем, кто пытался обратиться к принцессе Еве она говорила, чтобы они не лезли не в свое дело, а слугам верзила и говорила, чтобы знали, где их место. Хотя дворцовые слуги просто спрашивали про мое самочувствие, а кто-то явно из не прислуги спрашивал про какой-то ужин…
В итоге меня втолкнули в одну из комнат. Затем незнакомка вошла следом за мной и словами «Пошли приведем тебя в порядок!» протолкнула в следующую комнату — гардеробную. Вещей там было… Столько, сколько у меня за всю мою жизнь не было. Причем практически все было ярким, броским… даже глаза резали.
— Эх… я помню, ты просила сходить с тобой по магазинам, ибо тут носить нечего, но не получилось, так что… Выбери что поприличней и сходим по магазинам, твой гардероб давно пора было обновить, это выходит из моды, — пропищала она.
То есть это гардероб Евы… М-да… Весьма так безвкусно и непрактично.
Улыбнулась незнакомке и попросила ее подождать себя за дверью, на что та согласилась. Выбор у меня был только из платий, ибо в таких штанах на улице было бы просто невыносимо находиться. А платья все яркие, пестрые и от части даже вульгарные… Ужас.
В итоге мой выбор остановился на темно-зеленом закрытом платье. Туфли я подобрала черные и самым странным оказалось то, что и размер мне подошел. Ну и чудеса конечно, но, впрочем, чего мне жаловаться? Идти в обуви куда лучше, чем босиком по ледяному каменному полу.
Посмотрела в зеркало. И в таком виде меня видели многие. М-даа… Не сахар. И еще я кое-что отличительного нашла в своей внешности. Во-первых, я стала худее. Конечно и до похищения я была не пышечкой, но лишний вес все же имела. Во-вторых, волосы стали на сантиметров 10 длиннее и их стало больше, ну или они просто пышнее стали. А вот рост, вроде, не изменился. А еще пропал шрам с плеча, жаль, он мне нравился…
— Ева, ты оделась? — спросили у меня за дверью, вот только голос был не той девушки, а… а Алмаза.
По быстренькому рукой расчесала хоть немного растрепанные волосы и крикнула да, поправив платье. Мужчина вошел в гардеробную, явно зная, где и что располагается. Найдя меня, окинул изучающим взглядом.
— Темный цвет? Ты раньше так не одевалась… Хмм, странный выбор, но мне нравится, — с теплой улыбкой вынес вердикт он. — Ты с Кэтрин хотела прогуляться по магазинам? То есть, ты все вспомнила? — с надеждой спрашивал он, подойдя ближе и взяв за обе руки меня.
Я же опустила голову и и отрицательно покачала. На самом деле было действительно печально. Печально то, что все надеялись на принцессу Еву, что все были обеспокоены ее беспамятством, а тут хоп, и ничего не знающая Ритка им попалась. И этот Алмаз, что б его. Глаза грустные, хотя в них плещется любовь к девушке, которая, кажется, слишком уж похожа на меня.
— Ну ничего, — с той же улыбкой проговорил мужчина, приподняв мою голову за подбородок, смотря мне в глаза, гипнотизируя. — Ты не окажешь мне в удовольствии прогуляться с тобой? Я понимаю, что ты не помнишь, но Кэтрин не твоя лучшая подруга… а завистливая сводная сестрица и я бы не хотел, чтобы ты в таком состоянии проводила с ней время, — с тяжестью проговаривал он.