ГЛАВА 2
Комната озарилась светлым светом и из него вышла красивая женщина с длинными темными волосами, очень похожая на Ниналию, но взгляд ее был темней, как и цвет кожи. Она посмотрела на сидящую женщину, а потом на рану на ее ноге и молча, подойдя, положила руку на бедро и через несколько секунд рана закрылась.
— Когда делаешь такой порез, смотри, что режешь, чтобы не умереть от призыва, — недовольно сказала она, отступая от сестры.
— Розария… — со слезами на глазах прошептала женщина, видя родного человека, которого очень любит
— Не говори, ее нет! Меня прокляла семья за сильную магию, отказавшись и сдав красным кардиналам, — очень спокойно произнесла отверженная, храня нарывающую боль и обиду в своем сердце.
— Я… ты знаешь, я была против этого решения, — резко ответила Ниналия.
— Знаю… но ты… не пошла со мной.
— Я не могла… мама бы не выдержала потерю двоих дочерей, — хрипло прошептала драконица.
Девушка подошла к свечам и, видя странные камни, недовольно поморщилась:
— Тебя держат в магической клетке? Черные драконы стали пользоваться силой мощных колдуний?
— Горана…
— О, даже так?! Но неважно. Зачем ты меня вызвала, и сразу к делу… скоро шаринья будет здесь… камни шепчут… и предупреждают.
— Помоги мне скрыться с детьми, — произнесла Ниналия.
— Почему я должна тебе помочь? Почему должна рисковать своей жизнью? — резко спросила Розария.
— Я… мою дочь убьют, из-за того, что она слаба.
— А сын?
— Конар — сильный черный дракон, но я даже не вижу его… меня лишили моего мальчика, — открывая всю боль, прошептала Ниналия, зная, что Розария чувствует все, что сейчас она испытывает. — Умоляю, помоги нам.
Сильная знахарка медленно подошла к кроватке и, посмотрев на девочку, со вздохом сказала:
— Моей силы не хватит на всех… Ты должна выбрать, сестра.
— Но… — тут же произнесла Ниналия, понимая весь ужас ее слов. — Как?
— Знаю, что это… тяжело. Я даже сомневаюсь, что моих сил хватит на тебя и дочь, но … я попытаюсь.
Только скажу честно, я не колдунья, а сильная нира, полукровка, знающая все в знахарстве. И… мой след проследят. Не уверена, что у нас все получится, — честно призналась она.
Потом она повернулась в сторону двери и сказала:
— Она идет сюда… — и, подняв руки вверх, стала распылять пахучую траву, убирая запах своего присутствия. — Я приду поздней ночью… и ты… должна будешь решиться. Ты поняла?
Ниналия молча кивнула, заглатывая горькие слезы разочарования в желанных надеждах и ужасного последствия своего выбора, который она уже знала.
Как только сестра исчезла в свечении, дверь распахнулась и в комнату забежала запыхавшаяся Ганара. Она посмотрела на Ниналию, сидящую на полу, а потом обвела взглядом комнату.
— Ты посмела вызывать темную силу? — прищурившись, спросила колдунья.
— Нет, — честно ответила Ниналия, так как не считала свою сестру темной.
— Но камни…
— Так и задавай вопросы камням, — снисходительно сказала женщина, вытирая незаметно кровь подолом платья.
Ганара проверила камни и подошла к жене владыки, стараясь найти порезы на теле для вызова. Резким движением выхватила ее руки, но Ниналия дала ей убедиться в их чистоте, а потом оттолкнула колдунью.
— Никогда не смей ко мне прикасаться, ведьма, — прошипела рассерженная женщина.
Ганара с ненавистью посмотрела на красивую хозяйку и произнесла:
— Не долго будешь такой гордой, я позабочусь, чтобы ты сломалась.
— Не почерней от натуги, — прорычала драконица, видя как реагирует ведьма на ее слова.
— Я…
— Что? Нажалуешься? Давай! — выкрикнула Ниналия.
Женщина что-то прошипела про себя и вышла, так и не закрыв дверь. Ниналия тяжело вздохнула и пошла закрывать, но тут почувствовала головокружение и осела на пол, пытаясь правильно дышать. Ниналия знала, что это нормально, особенно если вместо отдыха после родов, она только добавляет своему измученному организму дополнительной нагрузки.
Через несколько часов, после того, как она поела в своей комнате, так как не было сил и, ополоснувшись в купальне, стала ждать прихода сына.
Конар вошел тихо, поджав губы и смотря на нее придирчивым взглядом, отчего в груди женщины стало невыносимо больно. Ниналия вытянула руку и подозвала его к себе, стараясь сдержаться и не заплакать. Видеть его на расстоянии и не давать свое материнское тепло, рвало душу так, что она рыдала в свою подушку по ночам, надеясь, что когда-нибудь все изменится. Сколько раз женщина не пыталась покорностью и телом смягчить мужа, но все было бесполезно. Конар для отца был не сыном, а наследником, пусть даже с малых лет, и ничего не должно мешать ему быть отважным воином.