- Ты чувствуешь? Чувствуешь какая ты на вкус? — шепчет он мне в губы, а я покрываюсь мурашками от его тона, и прикрываю глаза, неосознанно, облизывая губы. — Вкусная, сладкая и только моя.
Снова целует, углубляет поцелуй, но уже намного мягче, нежнее. Отстраняется и смотрит в мои глаза, затуманенные похотью. Спустя несколько секунд чувствую его грубые захваты на своих бёдрах, обтянутые в чулках и в следующее мгновение член Доминика полностью заполняет моё лоно. Вскрикиваю от приятного ощущения, и понимаю, что такого я не чувствовала давно.
Я испытывала сексуальное влечение к Доминику только в самом начале наших отношений, а потом он всё разрушил, полностью отталкивая меня от себя. Всё остальное время мы пользовались смазками или он просто трахал меня на сухую, причиняя боль. И именно сегодня, впервые за столько лет, я испытываю наслаждение.
Когда действие препарата спадёт, я точно буду знать, что буду жалеть, но сейчас меня мало что волновало. Доминик вышел из меня, а потом снова двинулся вперёд, тараня меня до самой глубины, а после учащает эти движения, и я уже не могу сдержать стонов, слетающих с губ. Член скользит внутри меня как нож по маслу, и я чувствую, как комок внизу живота концентрируется всё сильнее, и меня начинает трясти от предвкушения.
Слышу тяжёлое дыхание Доминика в шею и впиваюсь зубами ему в плечо, пытаясь перестать стонать в голос. Он рычит мне прямо в шею и продолжает вбиваться в меня с огромной скоростью. Я постанывала ему в кожу, и когда он грубо сжал мои бёдра, я вдруг осознала, что это всё тот же Доминик, не знающий жалости, убивший человека, который все эти годы издевался надо мной.
— Не хочу, — хрипло говорю я, но Доминик не слышит меня, переворачивая на живот. Руки в наручниках стягивают и начинают ныть, а я чувствую приближающуюся эйфорию. Чувствую, как он ставит меня на колени и опускает грудью на диван, заставляя коснуться сосками уже тёплой ткани.
Он входит резко, грубо, полностью меняясь. Вдалбливается в меня со всей силы, и я чувствую скорейшее приближение.
— Н-не х-хочу, — с придыхание произношу, елозя грудью по простыне с оттопыренным задом, в который сейчас врывается Доминик. Он делает ещё несколько толчков, и я задерживаю дыхание, выпуская изо рта стон наслаждения. Ноги задрожали, дыхание спёрло, и я получаю разрядку, одновременно крича: — Н-не х-хочу-у!
Внутри всё пульсирует и я неосознанно мышцами обхватывают член Доминика, подрагивающего внутри меня. Чувствую, как его сперма растекается внутри, и Форд выходит из меня, поглаживая мои ягодицы.
— Кричит, что не хочет, но сама стонет как шлюха, — говорит Доминик, и встаёт с кровати, берёт что-то из кармана своих брюк, подходит ко мне и расстёгивает наручники. Затёкшие руки плетьми падают на диван, и я глубоко дышу. — Надеюсь, в следующий раз будет лучше.
Какой следующий раз…
Форд надевает трусы, и выходит из комнаты, оставляя меня в прежней позе. Двигаться не хотелось совсем, и только спустя несколько минут я полностью легла на кровать.
Я разочаровалась в себе. Ненавижу себя.
Ненавижу за то, что возжелала этого мужчину. Ненавижу за то, что дала слабину. Ненавижу за то, что поддалась.
Ненавижу.
20
Проснувшись, первым делом сходила в душ, пытаясь оттереть от себя следы прошлой ночи. Хоть и затёрла кожу до красноты, и избавилась от запаха Доминика, но воспоминания в голове давали о себе знать. Боже, как же я такое допустила?
Проклиная себя всем, чем можно, я оделась во вчерашнюю сменную одежду, которая осталась нетронутой и пошла в нашу спальню, чтобы взять необходимые мне вещи. В душе надеялась, что Доминик уехал на работу без меня, и я смогу посидеть дома в четырёх стенах, сжирая себя терзаниями изнутри.
Но по пути я встретила ещё одного не желательного гостя. Роберт как бельмо на глазу стоял в коридоре и сверху вниз смотрел на служанок, которые с утра пораньше порхали над уборкой. Он услышал мои шаги и обернулся в мою сторону, ухмыляясь. В голове сразу же всплыл образ голого Форда, ухмыляющегося точно так же. Захотелось утопиться, чтобы не вспоминать прошлой ночи.
— Ты не приходишь, и я начинаю грустить, — с ребячеством в голосе произносит Роберт и демонстративно надувает щёки. — Я скоро уеду, и ты не узнаешь тайну Доминика Форда, дорогая. Хочешь упустить такой момент? Возможно, из моих историй ты поймёшь, когда Доминик выдохнется и заменит тебя на новую жертву. Всё ещё не заинтересовал?
От его слов дыхание перехватывало, и с каждой фразой, я всё больше хотела узнать правду. Но несмотря на это, я следовала своему первоначальному плану, поэтому, чтобы Роберт не воображал ничего такого, где он выше всех и знает всё-всё, я подошла к нему, и взяв за галстук, дёрнула на себя, чтобы тот наклонился.
— Жду не дождусь, когда Доминик выкинет меня на улицу, — говорю ему, театрально вздыхая. Хотя все мои слова были правдой. — Только вот вряд ли это удастся. Я беременна.
Видела, как лицо Доминика исказилось от удивления, и это явно подняло мне настроение. Нечего строить из себя невесть что! Отпустила его галстук, и толкнула в грудь, не сдвигая мужчину и на миллиметр, и обошла его, идя вперёд.
— Он знает? — спрашивает он мне в спину, и я победно улыбаюсь, что заставила Роберта «встать на колени». Пусть подавится своей информацией.
— Да, — произношу беззаботно, и продолжаю идти, сворачивая за угол. Тогда снова становлюсь собой, а не стервой женой, и иду в нашу спальную комнату, всё ещё надеясь, что Доминика дома нет.
Дойдя до неё, распахиваю двери и застываю прямо на пороге. Что…
То, что я видела перед глазами никак не вписывалось в мою голову. Форд изменял мне, да, но чтобы так открыто…
Какая-то незнакомая девушка лежала на нашей кровати, прикованная к поручням, с повязкой на глазах и кляпом во рту. Ноги широко расставлены, и я вижу поблёскивание пробки у неё во влагалище. Как раз то, чем балуется Доминик.
Почему то внутри зарождается отвращение, какая-то обида, и я захожу в комнату под изнывающие стоны девушки, бесшумно открываю шкаф и достаю вещи. Также тихо закрываю его и выхожу из комнаты.
Из глаз градом льются слезы, и я сама себя перестала понимать, ощущая жгучую обиду. Вчера он трахал меня, а сегодня эту девушку. Неужели ему мало? Что не так с этим человеком? Он втаптывает меня в грязь своими действиями!
Идя обратно, радуюсь, что по пути не встречаю Роберту, и захожу в свою комнату, направляясь в ванную. Мне должно быть плевать, радоваться, что он нашёл мне замену, но почему то эти глупые слёзы продолжают течь по щекам. Женскую часть меня просто убили, втоптали в самую грязь и выкинули на самое дно.
Плевать. Всё плевать. Меня больше ничего не интересует, кроме моего малыша. Только он, только его жизнь. Плевать на всех, на Роберта, на Доминика, его угрозы, насилия и остальное. Ничего не знаю, всё.
Умываюсь, переодеваюсь и выхожу из ванной, останавливаясь снова на пороге. Доминик был в комнате, стоял у зеркала и поправлял галстук в зеркале. Видимо не успел нормально привести себя в порядок, заканчивая со своей новой девочкой.
— Готова? — спрашивает он холодно и строго, как и всегда. Я киваю, и мы выходим из комнаты. Я чувствую полное отчуждение и просто как кукла следую за ним, не обращая на него внимания. Больше никаких чувств, никаких порывов, никаких интересов. Ничего.
Через час мы прибыли в частную клинику, прошли в кабинет, и там взяли анализы моего ещё не родившегося малыша и Доминика. Было неприятно, но выдержала, боясь, что с моим малышом что-то случится. Результаты сказали, будут в ближайшее время, примерно через несколько дней. Обычно такие анализы делаются около недели, но власть Доминика сыграла и тут.
После мы поехали в офис. Доминик вёл себя, как ни в чём не бывало, будто это не он вчера вколол мне препараты и не он сегодня привязал девушку к кровати. Но от этого я была не удивлена, потому что привыкла к его переменам в настроении и поведении.