мне снова стало горько от мысли, что невиновный может понести наказание за чужие грехи.
Реймонд точно не заслужил смертной казни и какого-либо общественного порицания своим поступкам. Я должна была помочь ему любой ценой, значит, времени у меня почти не остаётся.
Позавтракав, Селестия пообещала, что мы непременно увидимся сегодня снова и направилась к выходу. Принцесса ушла, а я дождалась, когда служанки заберут посуду и села на кровать, продолжив мучительные пытки, которые могли помочь избавиться от браслета.
Я успокаивала себя мыслью, что делаю это ради своих родных. Моя кратковременная боль — ничто.
Куда важнее спасти мужчину, который никому не сделал ничего плохого. Я с теплотой подумала о
Реймонде, с грустью вспомнила, как ранила его, и пообещала себе, что искуплю свою вину. — спасу его жизнь, попытаюсь сделать это, даже если погибну сама.
Обедать я отказалась, согласившись лишь выпить чай с пирожным, чтобы немного поддержать мозг который уже отказывался работать. До ужина я мучилась в попытках избавиться от браслета.
Наверное, король даже не думал, что я стану причинять себе боль намеренно. Вот только эта боль подкрепляла меня, напоминала о том, что я ещё жива и должна продолжать бороться за тех, кто мне дорог У Реймонда осталось меньше суток. Он должен сбежать уже сегодня. Завтра точно ничего не получится, потому что стража наверняка будет держать лорда Вернера под особым контролем, к тому же утром его могут вывести из темницы, и тогда я едва ли отыщу его вовремя. Слишком многое неожиданно свалилось на мои плечи, и я чувствовала постоянное давление, боясь не справиться.
Когда служанка забрала тарелки после ужина, я обрадовалась, ведь это означало, что ко мне в спальню больше никто не войдёт, а охранник снаружи, скорее всего, остался сторожить меня в одиночку.
Приблизившись к двери, я приложила к ней ухо, старательно прислушиваясь к голосам. Кажется, охранник остался один. На цыпочках дойдя до камина, я достала кочергу, затаилась за дверью, задержав дыхание, и решилась.
Сейчас или никогда.
Вытащив из причёски безобидную заколку, которую мне прикололи ещё перед подготовкой к турниру, я бросила её в окно. Удар оказался не таким сильным, но, к счастью, звонким. Услышав хмыканье за дверью и шуршание, я замерла с бешено колотящимся в груди сердцем. Руки тотчас вспотели, самодельное оружие показалось тяжелее обычного. Охранник открыл дверь. Ни долго думая, я ударила его по голове и со всех ног рванула вперёд по коридору. Сложно сбегать, когда не знаешь, в какую сторону податься, а самое главное — где может поджидать опасность. Сердце бешено колотилось в груди, но я понимала, что другой возможности у меня могло не предвидеться.
Кто-то схватил меня со спины, и кочерга выпала из рук. Пытаясь сопротивляться, я поняла, что этот тот самый охранник, которому я щёлкнула по лбу. Он был слишком зол на меня и, яростно что-то бормоча, прижимал к себе, тем самым блокируя все попытки ударить по болевым точкам. Сердце тотчас ухнуло в пятки, стоило допустить мысль, что я проиграю, меня снова запрут, а Реймонда и родителей подвергнут пыткам и казни. Выпустив магию в попытке оттолкнуть от себя стражника, я мгновенно ослабла. Однако нападавшему тоже досталось неслабо: он держался за кровоточащую рану на лбу и за бок, словно магический выброс нанес сильный физический урон. Но даже это не свалило мужчину с ног — он стойко держался и свирепо взирал на меня сверху вниз.
Моя песенка слета.
Вдруг из-за угла к нам навстречу вышла Селестия в сопровождении высокого темноволосого молодого человека. Судя по броне и мечу на поясе — это ее рыцарь.
— Как вы смогли упустить предательницу?! — нахмурившись, звонко прощебетала принцесса. —
Сейчас же прекратите тцетные попытки, разве вы не знаете, как она важна для Его Величества? Мы вернём её в комнату, а вы идите к главнокомандующему и прикажете приставить к её спальне больше стражи.
От высокомерия в голосе принцессы мне стало тошно. Я так и знала, что доверять ей нельзя: она точно такая же предательница, как и все остальные. Наверняка пыталась подружиться со мной, выполняя поручение отца. Скорее всего, Селестия должна была расположить к себе, чтобы потом вынудить сделать то, что потребует король.
Внемля словам принцессы, охранник, склонив голову, отступил, а рыцарь Селестии тут же схватил меня, заведя мои руки за спину. Его реакция оказалась столь быстрой, а хватка крепкой, что я не успела вовремя среагировать и найти лазейку вывернуться.
— Ты слишком груб со мной, болван! — вскрикнула я, а затем посмотрела на Селестию и бросилась в её сторону: — Двуличная тварь Точно такая же, как и твой гнусный папаша!
Селестия лишь поджала губы, глядя на меня ледяным, пронзительным взглядом.
Стражник что-то пробормотал в своё оправдание и поспешил сбежать в противоположную от нас сторону. Только тогда, когда мы остались втроем, Селестия приблизилась и прошептала:
— Теперь, когда мы наедине, ты можешь сбежать, Лоррейн!
Я шокировано уставилась на принцессу, не понимая, почему она снова встала на мою сторону.
Рыцарь отпустил меня и отступил в сторону, я же пребывала в растерянности.
— Давай же! Ты двигалась в верном направлении. Повернёшь два раза направо и окажешься в безопасности. Когда увидишь дверь под лестницей, войди в неё. Там снова будет лестница, спустись по ней и пройди по подземным коридорам, а дальше ты разберешься.
Селестия с сожалением вздохнула. Я поняла, что мои слова оскорбили её, ведь она всего лишь пыталась помочь мне избавиться от охранника. Чувство вины предательски кольнуло, однако сейчас было не время разбираться в отношениях —с каждой секундой молва о моем побеге распространялась все дальше и дальше.
— У тебя слишком мало времени, — предупредила Селестия. —Я застелю постель так, с овно ты спишь. Охранники не заподозрят ничего до утра.
— Я не могу сбежать... Как же Реймонд и мои родители? — пробормотала я сдавленным горлом, теряясь от всей суеты, вмиг обрушившейся на меня.
— Если мы попытаемся помочь им, то, скорее всего, нас всех задержат, а это ещё хуже. Отец не знает жалости и сострадания, когда что-то угрожает его власти.
Угроза именно ты, Лоррейн!
— Я никуда не уйду без них, — наотрез отказалась я. — Если брошу их, то всё точно плохо закончится. Для всех нас. И ведь для тебя тоже.
Невольно от злости я выпустила магическую энергию, не чувствуя абсолютно никакой боли от блокирующего способности браслета. Лишь бросив на него взгляд, я заметила, что он раскалился и сменил цвет на ярко-красный — каким еще никогда не был.
— Лоррейн, тебе следует успокоиться. Никому не известно, что сделает с тобой этот браслет.
Принцесса паниковала, размахивая руками и стараясь усмирить мой нрав, однако я не приняла значения ее страхам. Обратив внимание на проклятые оковы, я стала ощущать боль, от которой вскрикнула, не в силах вытерпеть, а браслет лопнул и вмиг свалился с моего запястья.
У меня получилось сломать его.
Моя теория была верна.
Я широко улыбнулась, словно самолично выиграла рыцарский турнир и получила главный приз, как мечтала когда-то в детстве.
Селестия чуть приоткрыла рот, а рыцарь, который сопровождал её, почесал затылок, в недоумении поглядывая то на меня, то на разрушенный браслет.
— ВСЕ это время я мучила браслет магией, надеясь, что он износится и сломается, и это случилось
— поделилась я с принцессой радостью.
— Твоя магия на самом деле обладает невероятными возможностями, —выдохнула Селестия. —
Альфред, — она посмотрела на рыцаря, — отправляйся к родителям Лоррейн и убедись, что они в порядке. Предупреди их, чтобы они готовились к тайной вылазке, — кивнула принцесса.
Рыцарь, скупой на слова, послушно склонил голову Мне показалось, что к Селестии он испытывает тёплые, благородные чувства, в ином случае он не стал бы идти против короля, помогая заключённым сбежать. Если только, конечно, он не считал себя связанным клятвой непосредственно с принцессой.