— Если вы не знаете, как его вылечить, так и скажите. Я тогда понесу его к другому врачу.
Удивленный ветеринар вскинул глаза, и в эту секунду Ноакс, вытянув шею, куснул его за палец. Ветеринар выругался и усмехнулся.
— Ладно,— вдруг согласился он.— Вижу, что бойцовский дух в нем еще жив. Но лапу ему придется отнять. Пользы от нее не будет, а сейчас она источник инфекции. Только помни, я не обещаю, что он выживет. Но если за ним как следует ухаживать, то надежда есть. Последнее время он, по-видимому, жил в плохих условиях, да?
Мэри кивнула головой. Она могла бы объяснить, что она не виновата, но зачем? В груди у нее сидел тугой комок, глаза жгли слезы.
— Я обязательно буду за ним ухаживать,— прошептала она. Обхватив себя руками, она сидела в приемной на стуле и бормотала:
— Если Ноакс поправится, я всю жизнь буду хорошей. То есть постараюсь быть хорошей. Пусть только поправится...
На стене висели часы. У них была красная секундная стрелка, которая не бежала, а ползла. «Минута на этих часах похожа на час»,— думала Мэри.
Она смотрела на часы и продолжала нараспев:
— Только бы Ноакс поправился, только бы поправился, и я буду хорошо себя вести...
Ей казалось, что замолчи она — и Ноакс умрет прямо под наркозом.
__ Только бы Ноакс поправился, только бы поправился...
Открыв дверь, врач увидел, как шевелятся у нее губы, и кашлянул, предупреждая о своем появлении. Она сползла со стула и встала перед ним, вытянувшись струной, как солдат на параде.
— Все в порядке. Оказалось не так страшно, как я думал. По-моему, он выкарабкается.
Мэри прошла вслед за ним в операционную. В воздухе стоял какой-то сладковатый запах. Ноакс лежал в своей корзинке, а нога у него была забинтована.
— А теперь слушай,— сказал ветеринар.— Спать он будет долго. Кормить его до завтра не нужно, может, немного молока, если захочет. Но потом ты должна кормить его регулярно. Сначала что-нибудь легкое — например, взбитое в молоке сырое яйцо, можешь добавить туда каплю коньяка. Рану не трогай. Когда рана заживет, бинт отпадет сам собой.
— Сколько я вам должна?—спросила Мэри.
Прежде всего следовало поблагодарить врача, но она была так напряжена, что не могла подыскать нужных слов.
Ветеринар, по-видимому, ничего не имел против денег.
— Десять с половиной шиллингов у тебя найдется? — улыбнулся он. Мэри была в нерешительности. Десять с половиной шиллингов обычно брали только за консультацию. Она не сомневалась, что операция стоит гораздо больше.
— У меня есть целый фунт,— сказала она,— Если нужно, я могу заплатить вам фунт стерлингов.
— Хватит и десяти с половиной шиллингов,— еще раз повторил врач.
Всю дорогу домой она держала корзинку на коленях, чтобы кота не трясло. В вагоне никого не было, и она тихо разговаривала с Ноаксом, боясь, что он вдруг проснется и не поймет, где находится.
— Все в порядке, Ноакс. Я здесь. Я за тобой смотрю. Все в порядке, Ноакс...
Один раз она заглянула внутрь корзинки. Он все еще был без сознания или спал, но, когда она дотронулась до его твердой клинообразной головки, он шевельнул ухом.
Саймон ждал ее на станции. Ей было видно, как он прятался за спинами толпившихся у барьера людей. Как только она вышла, он тут же обрушился на нее:
— Где ты была? Я пропустил уже два поезда. Нашла его?
Мэри помнила только о Ноаксе.
— Он у меня в корзинке,— радостно улыбнулась она.— О Саймон...
— Что?
— Извини, что я опоздала, мне пришлось отнести его к ветеринару.
— К ветеринару? — переспросил он, глядя на нее во все глаза, будто она сошла с ума.
Только тогда она сообразила, что он имеет в виду дядю Кришны, и мысль о том, как она отнесла индийского джентльмена к ветеринару и привезла его с собой в корзинке, рассмешила ее до слез.
— Я говорю о моем коте. О Ноаксе. Я не нашла мистера Пателя. Он там не живет. Ты был совершенно прав.
В эту минуту она была так счастлива, что позволила себе признать его правоту.
— О господи,— уныло пробормотал Саймон и, повернувшись на каблуках, засунув руки в карманы и повесив голову, пошел прочь со станционного двора.
Мэри побежала за ним. «Ну и противный же он мальчишка!—думала она.— То говорил, что незачем ехать в Лондон, а когда оказался прав, непонятно почему огорчился».
— Ты ведь сам говорил, что я его не найду, верно? Ты сказал, что моя поездка может оказаться напрасной.
Саймон коротко кивнул. Он побледнел и выглядел встревоженным.
— Просто я надеялся...— начал он и умолк, словно ему было не под силу договорить.
— Что с тобой?—спросила она.— Ну, не нашла я его дядю. Не конец же это света, правда? Придется еще поискать его — вот и все. Пока не...
— Пока что? — спросил Саймон. Глаза у него потемнели.
— Пока что-нибудь не произойдет,— тряхнула она головой, не зная, как ответить.
Она ничуть не была огорчена тем, что не разыскала мистера Пателя. Найди она его, он бы приехал и забрал Кришну. И тогда жизнь опять стала бы скучной и тоскливой.
— Понимаешь, к сожалению, кое-что произошло,— медленно сказал Саймон.— В этом-то и беда. Завтра приезжает домой дядя Хорейс. Сегодня утром мама получила от него письмо.
9
ПОБЕГ НА ОСТРОВ
— Надо придумать, где бы его спрятать,— повторила Мэри, наверное, уже в двадцатый раз в течение одного часа.— Обязательно!
— Перестань талдычить одно и то же,—ответил Саймон.— А я чем, по-твоему, занят?
Он возмущался, но, казалось, не всерьез. Мэри озадаченно взглянула на него, но он отвел глаза и тяжело опустился на кушетку. Руки у него болтались, голова была опущена, как у человека, потерпевшего поражение. Кришна сидел на полу и следил за Ноаксом, который, просыпаясь, зашевелился в своей корзинке. Заметив подавленное настроение Саймона, Кришна сказал печально и вежливо:
— Я очень сожалею, что послужил источником беспокойства для тебя, Саймон.
— Ты ничуть не виноват,— раздраженно отозвалась Мэри.— Виноват он сам. Он такой от природы. Вечно о чем-нибудь беспокоится.
«И вправду, какой он дурак! — подумала она.— Зачем превращать забаву и развлечение в неприятность и досаду, словно он нудный взрослый, а не мальчик!» Ведь им так повезло, когда на их долю выпало такое невероятное приключение! Не каждый день на твоем пути попадается настоящий живой беглец, как Кришна, которого нужно укрыть от дурацкого закона. Саймон должен радоваться такой удаче...
— Слабоумный ты тип! — сказала она и так ткнула его под ребро, что он чуть не упал.
— По-твоему, нам не о чем беспокоиться, да? — обернулся он к ней в ярости.
— Есть, но не так отчаянно, как это делаешь ты.
— Я могу сам поехать в Лондон,— вмешался Кришна,— и поискать там дядю. Тогда вам больше не придется обо мне тревожиться.
Это глупое предложение снова примирило Мэри с Саймоном. Они обменялись беспомощным взглядом. Кришна, по-видимому, и не представлял себе, насколько опасно его положение. Когда ему пытались растолковать, он лишь зевал и скучал. Трудно было понять, о чем он думает, если вообще о чем-нибудь думает! Может, все дело в том, что с тех пор, как он уехал из дома, ему пришлось столько пережить, что он перестал реагировать на окружающее — словно замерз, подумала Мэри, и поэтому все, о чем они ему толковали, лишь скользило по поверхности, не доходя до него.
— В Лондон ты ехать не можешь,— сказала она.— Мы уже тебе говорили. Твой дядя не живет по тому адресу, который ты назвал, поэтому найти его нет возможности. Не будешь же ты бродить по лондонским улицам и искать его. Тебя поймают и посадят в тюрьму.
Кришна ничего не ответил. Посмотрев на него, Мэри заметила, что, хотя его взгляд и был обращен на нее, он ее не видит — так обычно делала она сама, когда ей говорили что-нибудь такое, чего она не желала слышать. Затем он отвернулся и протянул руку к Ноаксу.