Женщину, которая нами командовала, эта прогулка явно утомила. Она тяжело дышала и хваталась за бок, как будто шла пешком от самого Лондона.
– Мне срочно нужна чашка чаю, – выдохнула она, ни к кому конкретному не обращаясь.
Через весь зал тянулся длинный стол, заставленный едой и напитками. Здесь были и сэндвичи, и булочки, и кексы с глазурью, мясные консервы и хлеб. Я уже не помнила, когда в последний раз видела столько еды. Большинство детей весь день почти ничего не ели, и теперь у них чуть глаза на лоб не полезли при виде такого пиршества. Взрослые, большинство из них женщины, стояли вдоль стен и смотрели на нас, а на маленькой сцене в конце зала ждала невысокая полненькая дама с громкоговорителем.
– Добро пожаловать, дети, – произнесла она так тихо, что мы с трудом разобрали слова.
Мужчина из зала крикнул:
– Говори громче, Гвинет!
– И правда, – хихикнула она.
Когда незнакомка вновь заговорила, ее голос загремел над залом, так что все, включая ее саму, вздрогнули.
– Что-то у меня не очень хорошо выходит, да? – сказала она, улыбаясь всем.
– Все отлично, милая, – отозвался все тот же мужчина, – и твоя новая укладка просто чудо.
Дама пригладила волосы.
– Спасибо, Дэй, – смущенно произнесла она, а затем продолжила: – Итак, я знаю, что вы устали и проголодались и вам немного страшно, так что долго вас мучить не буду. – Дама откашлялась. – От имени всех жителей Гленгарита хочу сказать, что мы рады приветствовать вас в нашей деревне. Мы гордимся возможностью распахнуть перед вами двери наших домов. Я очень надеюсь, дорогие дети, что вы будете здесь счастливы.
– Почему она так странно говорит, Нелл? – шепнула мне Олив.
– Понятия не имею.
– Знаешь что, Нелл?
– Что?
– По-моему, мы попали в другую страну.
– Тетенька, а можно уже поесть? – раздался одинокий голосок из зала.
Это помогло разрядить обстановку, и все рассмеялись.
– Конечно, можно, дорогие мои, – ответила дама. – Налетайте и угощайтесь. Все это приготовили для вас добрые жительницы Гленгарита.
Олив потянула меня за край пальто.
– Что, милая? – отозвалась я.
– Мне здесь нравится, Нелл.
Я улыбнулась:
– И мне тоже.
Олив показала на полненькую даму на сцене:
– Как думаешь, она возьмет нас с тобой?
– Ну рано или поздно узнаем, верно?
– Пожалуй.
– А вообще здесь все довольно милые с виду.
– Да, Нелл, все очень милые. Но я надеюсь, что нас возьмет эта тетя.
Дети накинулись на еду, как будто голодали неделю. Они сгребали угощение на тарелки и отходили в сторону со своей добычей. Я подозревала, что большая часть еды в итоге рискует проделать обратный путь.
– Ты проголодалась, Олив?
– Как волк.
– Ну тогда пойдем к столу, а то ничего не останется.
Я заметила, что женщины смотрят на Олив. Что ж, неудивительно, ведь она такая красивая. Несколько из них обратились к даме на сцене, показывая в нашу сторону, но потом покачали головой. Я подозревала, что они хотели взять Олив, но без меня.
Мы положили немного еды в тарелку и уселись на скамейку у стены.
– Это намного вкуснее хлеба с салом, Нелл.
Я была согласна. Возможно, это приключение окажется совсем не таким ужасным, как я боялась.
Взрослые тем временем делали выбор, и детей уводили. Некоторые с неохотой оставляли еду.
– Привет.
Я подняла взгляд и увидела даму, которая с улыбкой смотрела на Олив.
– Сколько тебе лет? – спросила незнакомка.
– Не знаю, – ответила Олив.
– Мы сестры, – поспешила сообщить я, – и будем держаться вместе.
– Чудесно, – сказала дама. – Дилан! – позвала она.
К нам подошел высокий мужчина. Он был одет в темный костюм и черную шляпу, а на шее у него виднелась белая повязка – может, он вернулся домой после ранения на войне? Красивая дама посмотрела на него и снова перевела взгляд на нас.
– Это сестры, – объяснила она.
Мужчина опустился перед нами на корточки и спросил с улыбкой:
– А имена у сестер есть?
– Ну конечно, есть, Дилан, – заулыбалась женщина, – и наверняка очень красивые.
– Я Нелл, – сказала я. – А это моя сестра Олив.
– Вот так и знала, прекрасные имена, – ответила дама.
– Похоже, моя супруга влюбилась в вас с первого взгляда, – произнес мужчина. – Верно, Бет?
Она кивнула.
– А я всегда доверяю интуиции жены. Так что, пойдете жить к нам?