– Лучше я посижу здесь, где все слышно.
– Понимаю, но толку-то от того, что ты тут сидишь и слушаешь ее крики? Ни тебе, ни маме от этого не легче.
– Боюсь, как бы не случилась беда. Как бы она не умерла, Нелл.
По его щекам побежали слезы, но он поспешно вытер их.
– Ничего, иногда можно и поплакать, Тони, – произнесла я еще мягче.
– Да не реву я, – огрызнулся он. – Это все от ветра.
– Женщины каждый день рожают детей, Тони. Миссис О'Мэлли штампует одного за другим, будто орешки лущит, и ничего, до сих пор не померла же.
– Плохо, что папы нет, – сказал Тони. – Он должен быть здесь, заботиться о ней.
– Он бы и сам этого хотел, ты же знаешь, но ему приходится воевать. Он не виноват.
Иногда я смотрела на брата и видела в нем папу. У него были такие же голубые глаза и огненно-рыжие волосы. С тех пор как отец ушел на войну, на хрупкие плечи Тони много всего свалилось. Маленький мальчик примерял на себя роль мужчины. За напускным безразличием он прятал искреннюю заботу о семье, и я любила его за это.
– Давай-ка зайдем немного погреться, а потом можно снова выйти, договорились?
Он кивнул, и мы вместе вошли в квартиру. Бэкстеры с виду казались странной парой. Миссис Бэкстер была совсем крошечная. Мама говорила, что она, как маленькая птичка, порхает повсюду, носится вверх и вниз по лестницам Рэннли-Корта, будто юная девчонка, и всем на свете готова помочь. Она знала обо всем, что происходило в доме, и со всеми ладила. А вот мистер Бэкстер был почти квадратный. У него не было одной ноги, которую он потерял, сражаясь за короля и родину, так что он никуда не бегал, зато вечно улыбался и готов был поделиться с друзьями последней монеткой. По словам мамы, это был брак, заключенный на небесах.
В камине горел огонь, а Олив уже сидела возле него на коленях, вытянув ладошки поближе к пламени. Мистер Бэкстер спал, приоткрыв рот и издавая странные звуки, похожие на писк котенка. Тони ткнул меня в бок, и я ухмыльнулась, увидев деревянную ногу мистера Бэкстера, стоявшую возле кресла. Миссис Бэкстер легонько потрясла мужа, и он приоткрыл один глаз.
– Пришли дети миссис Паттерсон, Редж, – объяснила она. – Они сидели на лестнице, совсем отморозили свои маленькие попки.
Мистер Бэкстер потер глаза.
– Ну грейтесь, ребятишки, – сказал он, выпрямившись в кресле и глядя на нас с улыбкой. Потом подобрал кочергу и помешал угли, так что в комнату сразу повалил приятный жар. – Как насчет хлеба с маслом? По-моему, им не мешало бы перекусить.
– Отличная мысль, милый, – согласилась миссис Бэкстер и тут же кинулась на кухню.
Олив начала кашлять.
– Она заболела, мистер Бэкстер, – объяснила я. – Вон какой жар.
– Жена о ней позаботится, вот только принесет вам хлеба с маслом, – заверил тот.
Я уставилась на раскрасневшееся личико Олив, очень надеясь, что с ней ничего серьезного. Всего несколько месяцев назад малышка Бетти Ормирод, наша соседка снизу, умерла от скарлатины.
– Как думаете, мистер Бэкстер, у нее не скарлатина?
– Жена лучше разбирается, спросим ее.
Мы втроем сели поближе к огню, пытаясь отогреться. Олив прижалась ко мне, и я приобняла ее. Она заметно дрожала.
– Мне холодно, Нелл.
Миссис Бэкстер вошла в комнату с подносом в руках.
– Кому хлеба с маслом? – спросила она, ставя его на стол.
Мы с Тони взяли по бутерброду, но Олив только покачала головой.
– Я беспокоюсь за Олив, миссис Бэкстер. Как думаете, у нее не скарлатина?
– Надеюсь, нет, – ответила она. – А то мы все ее подхватим.
– А как распознать скарлатину? – спросила я.
– Кажется, должна быть красная сыпь. У Олив есть сыпь?
Я приподняла кофточку сестренки. Ее спина была горячей и влажной от пота, но никакой сыпи я не обнаружила.
– Сыпи нет, миссис Бэкстер.
Олив снова закашлялась.
– Что-то мне нехорошо, Нелл.
– Это обычная простуда, милая, а вовсе не скарлатина. Скоро поправишься.
Сестренка зевнула, и я поняла, что она с трудом держит глаза открытыми. Миссис Бэкстер подняла ее и отнесла в кресло, потом взяла одеяло, которое лежало на коленях у мужа, и укрыла Олив. Та мгновенно уснула.
– Спасибо, миссис Бэкстер.
– Ей сейчас лучше поспать, Нелл.
Я прислонилась к креслу, глядя на спящую сестренку, на ее темные реснички, ярко очерченные на фоне бледных щек.
Все вокруг говорили, какая красавица наша Олив. У нее были рыжевато-каштановые волосы, оттенявшие и без того светлую кожу, а карие глаза напоминали тающий шоколад. Я поправила упавшую ей на лоб прядку, и Олив пошевелилась. Я была рада, что у нее не скарлатина, но все же волновалась. Мистер Хикс, скупщик, говорил, что Олив слишком красива для этого грешного мира, и меня это пугало. И конечно, я не могла не заметить, что обо мне он такого не говорил.