Грегор попытался возразить, но я сказал:
– Как я смогу спрятаться, если повезу с собой полкоролевства? Мне нужен только Мотт, а Тобиас поможет мне с вещами. Пока ему это не надоест.
Я огляделся кругом.
– Амаринды нет?
– Принцесса долго не ложилась, она помогала Имоджен подготовиться к отъезду.
Интересно, откуда Грегор знал то, чего не знал я. Несомненно, он добивался, чтобы она одобрила его кандидатуру. Или, может быть, добивался ее одобрения по другому поводу. Я не знал.
Пока вещи загружали в карету, Кервин отвел меня в сторону.
– Джерон, пожалуйста, не уезжайте.
В ответ я мог лишь покачать головой.
– У меня нет другого выхода.
– Я думал, вы поспите и передумаете.
Я положил руку Кервину на плечо и сказал:
– Я тоже так подумал, поэтому не ложился спать.
Глаза Кервина увлажнились.
– Я всегда любил вас, Джерон, вы это знаете. Когда вы пропали на четыре года, у меня душа была не на месте. А теперь вы пробыли здесь всего несколько недель. Вы должны обещать, что вернетесь.
Я попытался улыбнуться. Но не смог.
– Я обещаю, что если не смогу вернуться, то лишь потому, что оказался недостаточно сильным для настоящего короля. На этот случай в Картии и должен быть наместник.
Эти слова не утешили его, да и я чувствовал себя совершенно опустошенным. Он низко поклонился и сказал, что каждый день будет ждать от меня вестей. Лучше бы он этого не говорил. Потому что я не собирался посылать никаких вестей, ни хороших, ни дурных.
Я сел в карету с Моттом и Тобиасом и велел везти нас в Фартенвуд.
– Фартенвуд? – удивленно спросил Мотт. – Но Грегор запланировал другое место.
– Грегор мне не указ, – отрезал я.
Бросив быстрый взгляд на Мотта, Тобиас сказал:
– Нам надо поговорить.
– Давайте, – сказал я и откинулся на спинку сиденья. – Только потише, я хочу поспать.
– Поговорить с тобой, – пояснил Тобиас. Но я уже закрыл глаза.
Когда они решили, что я уже сплю, Тобиас прошептал Мотту:
– Выглядит он ужасно.
– Я говорил с его охраной сегодня утром. Они уверены, что он не спал всю ночь и, скорее всего, уходил из комнаты на какое-то время.
Это правда. Всю ночь я сидел над книгами из библиотеки. Я надеялся, что Амаринда пошлет за мной и мы сможем поговорить, но этого не произошло. Когда я понял, что не увижу ее, то пошел к Кервину и открыл ему часть своего плана. Кервин встретил его еще с меньшим энтузиазмом, чем я ожидал.
– Вы направляетесь прямо в пасть врага. Они уничтожат вас! – кричал он.
– Меня уже уничтожают! – ответил я. – Кервин, у меня есть лишь один выход. Как и у всех нас.
Наконец, скрепя сердце, Кервин благословил меня. Это благословение было единственной ценностью, которую я брал с собой.
Сидя напротив меня, Тобиас прошептал Мотту:
– Как его рука?
– Неплохо. Не сразу, но заживет.
– Это ведь Роден ранил его? Я знал, что Роден хочет получить корону, но никогда не думал, что он предпримет что-то подобное.
– Не слишком хвалите Родена, – проворчал я. – Он меня только порезал, а не ранил. – Я приоткрыл глаза и усмехнулся. Ни Мотт, ни Тобиас не улыбнулись в ответ.
Я снова закрыл глаза и на этот раз позволил себе заснуть по-настоящему. Спал я, должно быть, глубоко, потому что, когда проснулся, карета уже не двигалась и солнце стояло высоко в небе. Мы с Моттом были одни.
– Мы в Фартенвуде? – спросил я.
– Да.
Я зевнул и убрал волосы с лица.
– Где Тобиас?
– Пошел распорядиться насчет нашего прибытия. Никто здесь не ждал нас и не готовился принять.
– Отпустите всех, кто здесь остался. Скажите, что через несколько дней мы уедем, и они смогут вернуться. И я хочу, чтоб вы нашли какой-нибудь камень или куст на холме, который стражники будут охранять. Я не хочу, чтобы они ошивались поблизости.
– Хорошо. Но сейчас их здесь нет. Мы одни. – Он облизнул губы. – Мы должны поговорить о нападении Родена.
Я выглянул из кареты, но никого не увидел.
– Хорошо, поговорим.
Он наклонился вперед и скрестил руки.
– Вчера ночью ты сказал, что выбираешь между невозможным и неприемлемым. Что ты выбрал?
Я только пожал плечами.
– Ну, как я уже сказал, неприемлемое… принять невозможно.
– Значит невозможное – это что-то, связанное с пиратами.
– Не спрашивай меня об этом сейчас.